Энтузиазм исчез.

– Фантастика, – простонала я.

– Белла, это скорее просьба, чем требование, ладно? Ты свободна. Но я надеюсь, что ты используешь свободу… правильно.

– Что это значит?

Он снова вздохнул. – Я знаю, что тебе достаточно проводить время только с Эдвардом…

– Я ещё провожу время с Элис, – прервала его я.

У сестры Эдварда не было временных ограничений на посещёния; она могла приходить и уходить, когда ей вздумается. Она вертела Чарли как хотела.

– Это правда, – сказал он. – Белла, но у тебя есть и другие друзья кроме Калленов. По крайней мере, раньше были.
Мы долго смотрели друг на друга.

– Когда ты в последний раз разговаривала с Анжелой Вебер? – бросил он мне.

– В пятницу, в обед, – немедленно ответила я.

Ещё до того как Эдвард вернулся, мои школьные друзья разделились на две группы. Я называла их «хорошие» против «плохих». Иначе – «мы» и «они». «Хорошие» – Анжела, ее постоянный парень Бен Ченей, и Майк Ньютон; эти трое весьма великодушно простили меня за сумасшедшее поведение после ухода Эдварда. Лорен Мэллори – была злобным ядром группы «плохих», она пропагандировала свою «анти-Белла» программу и этим были довольны почти все остальные, включая мою первую в Форкс подругу Джессику Стэнли.

После возвращения Эдварда граница, разделяющая две стороны, стала ещё более заметной.

Возвращение Эдварда лишило меня дружеского расположения Майка Ньютона, но Анжела была непоколебимо лояльна, и Бен следовал ее примеру. Несмотря на естественную антипатию, которую Каллены вызывали у большинства людей, Анжела покорно сидела рядом с Элис каждый день в обед. После нескольких недель, проведенных в ее компании, казалось, что Анжела даже почувствовала себя комфортно. Трудно было не попасть под очарование Калленов, однажды испробовав его на себе.

– А за пределами школы? – спросил Чарли, привлекая мое внимание.

– Я не виделась ни с кем за пределами школы, папа. Наказана, помнишь? И у Анжелы тоже есть бой-френд. Она всегда с Беном. Если я действительно свободна, – добавила я полным скептицизма голосом, – возможно, мы могли бы встречаться парами.

– Хорошо. Но раньше… – он нерешительно замялся. – Ты и Джейк, были не разлей вода, а теперь…

Я резко оборвала его:
– Ты можешь, наконец, перейти к сути, папа? Какое условие – точнее?

– Белла, не думаю, что ты должна бросать всех друзей, ради своего бой-френда, – сказал он строго. – Это не вежливо, и я думаю, что твоя жизнь стала бы более уравновешенной, если бы ты впустила в нее и других людей тоже. То, что произошло в прошлом сентябре…

Я вздрогнула.

– Ладно, – сказал он, примирительно. – Если бы тогда у тебя, кроме Эдварда Каллена, была бы своя жизнь то, возможно, все не было бы так ужасно.

– Все было бы точно также, – пробормотала я.

– Может да, а может, и нет.

– Точнее? – напомнила я ему.

– Пользуйся своей вновь обретенной свободой, чтобы встречаться еще и с другими своими друзьями. Постарайся найти равновесие.

Я медленно кивнула.

– Равновесие хорошая штука. Так теперь у меня будет специальное расписание для встреч с друзьями?

Он скорчил рожу, но тряхнул головой и сказал:
– Не хочу ничего усложнять. Просто не забывай своих друзьях…

Это была именно та проблема, которую я и сама пыталась решить. Мои друзья. Люди с которыми, для их же собственной безопасности, я не должна буду никогда больше встречаться после окончания школы.
Так что же делать? Проводить с ними время, пока я ещё могу? Или начать постепенно отдаляться сейчас? Я склонялась к второму варианту.

– … особенно Джейкоба, – добавил Чарли прежде, чем я успела придумать о чем-нибудь ещё.

Эта проблема была намного сложнее первой. Потребовалось время, чтобы найти подходящие слова:
– С Джейкобом все может оказаться… сложнее.

– Белла, семья Блэк нам как родня, – заметил он, снова по-отечески строго. – И Джейкоб был тебе очень-очень хорошим другом.

– Я знаю.

– Неужели ты совсем по нему не скучаешь? – расстроено спросил Чарли.

Внезапно я почувствовала, как у меня перехватило горло, пришлось дважды кашлянуть, прежде чем ответить:
– Да, мне не хватает его, – признала я, не поднимая взгляд, – мне очень не хватает его.

– Тогда в чем сложности?

Я не могла просто так обо всем рассказать. В понимании нормальных людей это противоречило всем правилам – я имею в виду обычных человеческих создании, таких как я и Чарли – узнать о сокрытом мире, полном мифов и чудовищ, притаившихся вокруг нас. Об этом мире я знала все, но из-за этого знания находилась в постоянной опасности. И я не собиралась вовлекать Чарли в такие же передряги.

– С Джейкобом у нас есть… противоречия, – медленно произнесла я. – То есть противоречия по поводу нашей дружбы. Кажется, Джейку не всегда будет достаточно только дружить, – слепила я оправдание из настоящих фактов, но все это факты были незначительными, по сравнению с тем, что стая вервольфа Джейкоба люто ненавидела семью вампира Эдварда, и меня заодно, поскольку я твердо намеревалась присоединиться к семье вампиров. Эту проблему нельзя было решить переписываясь, и он не отвечал на мои телефонные звонки. Ну, а мой план лично встретиться с вервольфом не вызывал восторга у вампиров.

– Разве Эдвард против небольшой конкуренции? – саркастически заметил Чарли.

Я смерила его мрачным взглядом.

– Нет никакой конкуренции.

– Ты обижаешь Джейка, избегая его. Он скорее предпочтет быть просто другом, чем вообще никем.

«О, так теперь я его избегаю?» – подумала я.

– Я уверена, что Джейк вообще не хочет, чтобы мы были друзьями, – слова горели у меня во рту. – Откуда ты вообще это взял?

Теперь Чарли смутился.
– Возможно, эту тему сегодня затронул Билли…

– Вы с Билли сплетничаете, как старые бабы, – возмутилась я, яростно тыкая вилкой в застывшие спагетти на моей тарелке.

– Билли переживает за Джейкоба, – сказал Чарли. – Джейку сейчас очень тяжело… У него депрессия.

Я вздрогнула, но сдержала слёзы.

– И к тому же, ты всегда была такая счастливая после встреч с Джейком, – вздохнул Чарли.

– Я и сейчас счастлива, – сквозь зубы яростно прорычала я.

Контраст между значением моих слов и тоном, которым я произнесла их, полностью разрядил напряженную атмосферу. Чарли прыснул, и я засмеялась вместе с ним.

– Ладно, ладно, – согласилась я. – Равновесие.

– И Джейкоб, – надавил он.

– Я постараюсь.

– Отлично. Уравновесь все, Белла. И, ах, да, тут для тебя кое-какая почта, – сказал Чарли, закрывая тему, даже не пытаясь быть деликатным. – Она возле плиты.

Я даже не пошевелилась, все мои мысли крутились вокруг имени Джейкоба. Скорее всего, почта окажется какой-то рекламой, мусор одним словом. Я только вчера получила конверт от мамы, и больше ничего не ждала.

Отодвинув стул, Чарли поднялся из-за стола и потянулся. Он отнес свою тарелку к раковине, но прежде чем включить воду ополоснуть ее, он остановился и бросил мне толстый конверт. Письмо пролетело через весь стол и остановилось, ударившись в мой локоть.

– Э-э, спасибо, – пробормотала я, озадаченная его настойчивостью. Потом я увидела адрес отправителя – письмо было из Университета Юго-восточной Аляски.

– Так быстро. Я предполагала, что и туда опоздала подать заявление.

Чарли усмехнулся.

Я открыла конверт и бросила на Чарли свирепый взгляд. – Оно открыто.

– Мне было любопытно.

– Шериф, я в шоке. Это же федеральное преступление.

– О, просто прочти его.

Я вынула письмо и сложенное расписание курсов.

– Поздравляю, – сказал он прежде, чем я успела что-либо прочитать. – Твое первое зачисление.

– Спасибо, пап.

– Мы должны поговорить об оплате за обучение. Я отложил немного денег…

– Эй, эй, ничего подобного. Я не прикоснусь к твоим пенсионным деньгам, папа. У меня есть собственные сбережения на колледж, – вернее, то что от них осталось – и там было очень мало.

Чарли нахмурился.
– Некоторые из этих учебных заведений довольно дорогие, Беллс. Я хочу помочь. Ты не должна ехать на Аляску только потому, что там дешевле.

Этот колледж вовсе не был дешевле. Он просто был дальше и в Джуно, в среднем, триста двадцать один день в году был пасмурным. Первое вполне устраивало меня, а второе Эдварда.

– Я вполне потяну это. Кроме того, у них есть много вариантов финансовой поддержки. Я смогу легко получить ссуду, – я надеялась, что мой блеф не был слишком уж очевиден. Данным вопросом я даже не начинала интересоваться.

– Значит…, – начал Чарли, а затем поджал губы и посмотрел в сторону.

– Значит, что?

– Ничего. Я только… – он нахмурился. – Я только интересуюсь, какие… планы у Эдварда на следующий год?

– О.

– Ну?

Три быстрых стука в дверь спасли меня. Чарли закатил глаза, а я вскочила с места.

– Иду! – воскликнула я, в то время как Чарли бормотал что-то, вроде «Убирайся». Не обращая на него внимания, я поспешила впустить Эдварда.

С глупым нетерпением, я распахнула дверь, и увидела его – мое личное чудо.

Со временем я так и не стала равнодушнее к совершенству его лица, и я была уверена, что никогда не смогу считать его красоту чем-то обыкновенным. Мои глаза пробежались по его бледным белым чертам: твёрдо очерченный подбородок, более мягкая линия полных губ – сейчас изогнутых в улыбке, прямая линия носа, острый угол скул, гладкий мраморный лоб, частично скрытый спутанными, потемневшими от дождя бронзовыми волосами….

Его глаза я оставила напоследок, зная, что когда я загляну в них, скорее всего, забуду все свои мысли. Его глаза были большими, теплыми от расплавленного в них золота, обрамленные густой бахромой черных ресниц. Каждый раз, глядя в них, я чувствовала нечто невероятное, словно мои кости становились мягкими и податливыми. А ещё я чувствовала легкое головокружение, но это, возможно было результатом того, что я забывала дышать. Снова.

Это было лицо, ради которого любой мужчина-модель продал бы душу. Конечно, такова и должна быть цена за эту красоту – душа.

Нет. Я не верила в это. И уже только за то, что допустила подобную мысль, я чувствовала себя виноватой и радовалась, что была единственным человеком, чьи мысли оставались для Эдварда тайной, а радовалась я этому очень часто.

Я протянула ему руку и вздохнула, почувствовав, как его холодные пальцы соприкоснулись с моими. Его прикосновение принесло странное ощущение облегчения – как если бы у меня что-то болело, и эта боль внезапно прошла.

– Привет, – я слегка улыбнулась из-за своего несоответствующего моим возвышенным ощущениям обыденного приветствия.

Он поднял наши переплетенные пальцы, и прикоснулся к моей щеке тыльной стороной своей ладони.

– Как прошел день?

– Медленно.

– Для меня тоже.

Он поднес мое запястье к своему лицу, наши руки все ещё были переплетены. Закрыл глаза, когда его нос скользнул по моей коже, и мягко улыбнулся, так и не открывая глаз. Наслаждаясь вкусом вина и отказываясь от выпивки, как он однажды объяснил.

Я услышала, как приближается Чарли, намеренно топая ногами, выражая свое обычное неудовольствие приходом нашего гостя. Глаза Эдварда мгновенно открылись, он быстро опустил руку, но не выпустил мои пальцы.

– Добрый вечер, Чарли, – Эдвард всегда был безупречно вежлив, хотя Чарли и не заслуживал этого.

Чарли, что-то буркнул в ответ, встал рядом с нами, скрестив руки на груди. В последнее время его идея родительского контроля приняла ужасающие размеры.

– Я принес ещё бланки заявлений, – сказал мне Эдвард, демонстрируя набитый бумагами конверт. На его мизинец, словно кольцо, был надет целый рулон почтовых марок.

Я застонала. Неужели ещё остались какие-то колледжи, в которые он до сих пор не заставил меня написать? И как ему ещё удается находить все эти лазейки для подачи документов? Ведь в этом году я уже везде опоздала.

Он улыбнулся, будто смог узнать мои мысли; должно быть, они слишком явно читались на моем лице.

– Ещё осталось несколько открытых крайних сроков. И несколько мест, где сделают исключения.

Я лишь примерно могла представить причины, объясняющие эти исключения. И их размер в долларах США.

Эдвард рассмеялся над выражением моего лица.

– Ну, приступим? – спросил он, подвигая меня к кухонному столу.

Чарли гневно следовал сзади, хотя он едва ли мог жаловаться на план наших вечерних занятий. Сегодня днем он сам докучал мне разговорами насчет колледжа.

Я быстро убрала со стола, пока Эдвард раскладывал пугающую стопку бланков. Когда я убирала «Грозовой перевал», Эдвард поднял бровь. Я знала, о чем он подумал, но Чарли прервал его прежде, чем Эдвард успел что-то сказать.

– Кстати, о заявлениях в колледж, Эдвард, – сказал Чарли ещё более угрюмым тоном – он по возможности старался избегать обращаться к Эдварду напрямую, но когда ему все же приходилось, это ещё больше ухудшало его плохое настроение. – Мы с Беллой только что обсуждали планы на следующий год. Ты уже решил, где будешь учиться?

Эдвард улыбнулся Чарли и дружелюбно ответил:
– Ещё нет. Я получил несколько приглашений, но все ещё обдумываю варианты.

– Куда тебя приняли? – давил Чарли.

– Сиракузы… Гарвард… Дартмут… и только что я был принят в Университет Юго-Восточной Аляски. –
повернувшись в пол оборота, Эдвард подмигнул мне. Я подавила смешок.

– Гарвард? Дартмут? – пробормотал Чарли, не в состоянии скрыть благоговение. – Ну ничего себе … это кое-что. Да, но Университет Аляски… ты же не собираешься всерьез рассматривать их предложение, когда у тебя есть возможность вступить в Лигу Плюща* (объединение 8 старейших привилегированных учебных заведений на северо-востоке США). Твой отец вряд ли захочет, чтобы ты…

– Карлайл согласиться с любым мой выбором, – безмятежно сообщил ему Эдвард.

– Хмм.

– Угадай что здесь, Эдвард? – игриво спросила я.

– Что, Белла?

Я указала на толстый конверт, лежащий на стойке, – Я только что получила приглашение в Университет Аляски.

– Поздравляю, – усмехнулся он. – Какое совпадение.

Глаза Чарли сузились, и его взгляд заметался между нами.

– Прекрасно, – произнес он через минуту. – Я собираюсь пойти смотреть игру, Белла. Девять тридцать.
Это было его обычным прощальным приказом.

– Э-э, папа. Помнишь, о нашем недавнем разговоре, насчет моей свободы...?

Он вздохнул. – Хорошо, десять тридцать. У тебя все ещё комендантский час на все вечера после школы.

– Белла больше не наказана? – спросил Эдвард. Хотя я и знала что, в действительности, эта новость не была для него неожиданной, но так и не смогла обнаружить ни одной фальшивой ноты в внезапном волнении в его голосе.

– С условием, – поправил его Чарли сквозь зубы. – Тебе-то что за дело?

Нахмурившись, я посмотрела на папу, но он этого не заметил.

– Просто рад узнать, – сказал Эдвард. – Элис ноет, что ей не с кем поехать за покупками, и я уверен, что Белле хотелось бы увидеть огни большого города, – улыбнулся он мне.

Но Чарли прорычал:
– Нет! – и его лицо приобрело фиолетово-красный оттенок.

– Папа! В чём дело?

Он с трудом проговорил:
– Я не хочу, чтобы ты сейчас ездила в Сиэтл.

– Что?

– Я же рассказывал тебе о той истории из газеты – в Сиэтле свирепствует какая-то банда убийц, и я хочу, чтобы ты держалась от этого подальше, ясно?

Я закатила глаза.
– Папа, да меня скорей поразит молнией, чем что-то случится за один день в Сиэтле…

– Нет, все в порядке, Чарли, – перебив меня, сказал Эдвард. – Я не Сиэтл имел в виду. Я вообще-то говорил о Портленде. Я тоже не хочу, чтобы Белла оказалась в Сиэтле. Нет, конечно же.

Я с недоверием посмотрела на него, но в его руках была газета Чарли, и он внимательно читал первую полосу.
Должно быть, таким образом, он пытался успокоить моего отца. Ведь сама идея подвергнуться опасности, пускай даже и от самых смертельно опасных людей, находясь в компании Элис и Эдварда, казалась просто смешной.

Это сработало. В течение секунды Чарли молча смотрел на Эдварда, затем пожал плечами.
– Отлично.

Он наконец-то, спешно, покинул кухню, направляясь в гостиную, возможно, он не хотел пропустить какое-то сообщение по телевизору.

Я подождала, пока включится телевизор, чтобы Чарли не смог меня услышать.

– Что..., – начала я.

– Погоди, – сказал он, не отрывая взгляда от газеты. Его взгляд все ещё не отрывался от страницы, когда он подвинул ко мне через стол первый бланк заявления.

– Я думаю, в эту анкету ты можешь переписать со своих предыдущих бланков. Вопросы те же.

Наверное Чарли все ещё подслушивал. Я вздохнула, и начала вписывать повторяющуюся информацию о себе: имя, адрес, номер социального страхования… Через несколько минут я взглянула на Эдварда, но теперь он задумчиво смотрел в окно. Поскольку мне снова пришлось склониться над бланком, я впервые заметила название учебного заведения.

Фыркнув, я отпихнула бумаги в сторону.

– Белла?

– Да ты что, Эдвард. Дартмут?

Эдвард поднял бланк заявления, от которого я отказалась, и снова мягко положил его передо мной. – Думаю, тебе понравится Нью-Хэмпшир, – сказал он. – Для меня там найдется целый перечень вечерних курсов, да и леса там отличные, особенно для такого заядлого туриста, как я. Обилие дикой природы. – он изогнул губы в заманчивой улыбке, зная, что я не могла этому противостоять.

Я вздохнула, глубоко втянув носом воздух.

– Если от этого ты станешь счастливее, я позволю тебе вернуть мне деньги, – пообещал он. – Если ты захочешь, я могу даже начислить проценты.

– Туда же невозможно попасть без огромной взятки. Или это была часть оплаты? Новое крыло библиотеки имени Калленов? Уф. Почему мы опять обсуждаем это?

– Пожалуйста, Белла. Ты можешь просто заполнить заявление? От этого ничего страшного не случится, заполни.

У меня отвисла челюсть. – Знаешь что? Не думаю, что я стану это делать!

Я взяла бумаги, намереваясь смять их, чтоб удобнее было засунуть в мусорное ведро, но их уже не было. Мгновение я пялилась на пустой стол, затем посмотрела на Эдварда. Казалось, он даже не двигался, но заявление, вероятно, уже было спрятано во внутренний карман его куртки.

– Что ты делаешь? – потребовала я.

– Я напишу твое имя лучше, чем ты сделаешь это сама. Ты ведь уже написала резюме.

– Ты переходишь все границы, знаешь ли. – на всякий случай я говорила шепотом, вдруг Чарли не был полностью поглощен игрой.

– Мне, действительно, не нужно, чтобы меня ещё куда-нибудь приняли. Я уже принята на Аляске. Я почти могу позволить себе обучение в первом семестре. Это предоставит мне такое же алиби, как и в любом другом месте. Нет никакой необходимости выбрасывать кучу денег, неважно чьих.

Его лицо исказила страдальческая гримаса.
– Белла…

– Не начинай. Я согласна, что должна сделать этот шаг ради Чарли, но мы оба знаем, что следующей осенью я все равно не буду в состоянии посещать колледж. И вообще даже находиться рядом с людьми не смогу.

Мои знания о первых нескольких годах жизни новообращенного вампира были достаточно расплывчатыми. Эдвард никогда не вдавался в подробности – это не было его любимой темой – но я знала, что это были не самые лучшие переживания. Очевидно, самоконтроль приходил с опытом. Так что все остальные варианты, кроме заочного обучения, даже не рассматривались.

– Я думал вопрос времени все ещё не решен, – мягко напомнил мне Эдвард. – Ты могла бы насладиться семестром или даже двумя в колледже. Ведь существует множество человеческих событий, которых у тебя ещё не было.

– Я доберусь до них потом.
– Потом они уже не будут человеческими. У тебя не будет второго шанса побыть человеком, Белла.

Я вздохнула.
– Сам подумай о времени, Эдвард. Слишком опасно затягивать.

– Пока нет никакой опасности, – настаивал он.

Я свирепо глянула на него. Никакой опасности? Конечно. Есть только садистка – вампирша, пытающаяся отомстить мне за убийство ее партнера, предположительно убив меня каким-нибудь медленным и мучительным способом. Кого волнует Виктория? И, ах да, Волтури – королевская вампирская семья с их маленькой армией воинов – которые настаивают, чтобы в ближайшем будущем мое сердце прекратило биться, не важно каким образом, потому что людям было непозволительно знать о существовании вампиров. И правда. Нет никаких причин для паники.

Даже не смотря на то, что Элис приглядывала за ними – Эдвард рассчитывал на ее поразительно-точные видения будущего, и знал, что она обязательно предупредить нас в случае опасности – рисковать было безумием.
Кроме того, я уже выиграла этот спор. Дата моего изменения была назначена вскоре после окончания школы, всего через несколько недель.

Мой желудок скрутил резкий спазм, когда я осознала, насколько мало в действительности оставалось времени. Конечно, это изменение было необходимо, кроме того, оно было ключом к тому, чего я хотела больше всего на свете. Я глубоко задумалась о Чарли, который сейчас, как и в любой другой вечер, в соседней комнате наслаждается просмотром матча. О моей маме Рене, в далекой солнечной Флориде, по-прежнему, упрашивавшей меня провести лето на пляже с ней и ее новым мужем. И о Джейкобе, который, в отличие от моих родителей, точно будет знать, что случилось, если я уеду в какой-то далекий колледж. Даже если мои родители какое-то время и не станут проявлять излишней подозрительности, даже, если мне удастся откладывать свой приезд, ссылаясь на большие дорожные расходы или на загруженность в учебе, или на болезнь, Джейкоб будет знать правду.

На мгновение, мысль о том, что Джейкоб, наверняка, будет испытывать ко мне отвращение, затмила все остальные переживания.

– Белла, – пробормотал Эдвард, скривившись, будто прочитав мои переживания.

– Спешить не нужно. Я не позволю никому причинить тебе боль. У тебя есть столько времени, сколько тебе потребуется.

– Я хочу, побыстрее, – прошептала я, слабо улыбнувшись, пытаясь обратить все в шутку. – Я тоже хочу стать чудовищем.

Он сжал зубы и процедил:
– Ты понятия не имеешь, о чем ты говоришь. – резко бросил влажную газету на стол между нами, указав пальцем на заголовок:
«УБИЙСТВА ПРОДОЛЖАЮТСЯ, ПОЛИЦИЯ СТРАШИТЬСЯ АКТИВНОСТИ БАНДЫ».

– Какое это имеет отношение к нам?

– Чудовища не шутка, Белла.

Я снова уставилась на заголовок, а затем, подняв глаза, посмотрела на его жесткое лицо.

– Э… это делает вампир? – прошептала я.

Он улыбнулся, на этот раз без юмора. Его голос был низок и холоден:
– Ты удивишься, Белла, но вампиры часто являются причиной ужасов в человеческих новостях. Легко понять, когда знаешь, что искать. Данная информация указывает на то, что в Сиэтле орудует новообращенный вампир. Кровожадный, дикий, неконтролируемый. Мы все через это прошли.

Избегая смотреть ему в глаза, я снова уставилась в газету.

– Мы наблюдали за развитием событий в течение нескольких недель. Все признаки налицо – внезапные исчезновения, всегда только ночью, небрежное избавление от трупов, отсутствие улик... Да, это определенно, кто-то только что обращенный. И, кажется, никто не собирается отвечать за новичка… – он глубоко вздохнул.

– Ладно, это не наша проблема. Мы даже не обратили бы внимания на подобную ситуацию, если бы это не происходило так близко к нашему дому. Как я уже и говорил, такое происходит постоянно. Существование чудовищ приводит к чудовищным последствиям.

Я постаралась не вчитываться в имена на странице, но они четко выделялись в тексте, словно были выделены специально. Пять человек, чьи жизни оборвались, и чьи семьи теперь скорбели по ним. Прочитав их, было трудно рассматривать убийства, как нечто абстрактное. Маурин Гардинер, Джеффри Кэмпбелл, Грейс Рази, Майкл О» Коннелл, Рональд Элбрук. Люди, у которых были родители и дети, друзья и домашние животные, работа, надежды и планы, воспоминания и будущее…

– Со мной такого не произойдет, – прошептала я сама себе.

– Вы не позволите мне стать такой. Мы будем жить в Антарктиде.

Эдвард фыркнул, снимая напряжение.

– Пингвины. Очаровательно.

Я слабо рассмеялась и сбросила газету со стола, чтобы больше не видеть этих имен; она с глухим звуком упала на линолеум. Конечно, Эдвард придумает как мне охотиться. Он и его «вегетарианская» семья, были преданны идеи сохранения человеческой жизни, и предпочитали для удовлетворения своих диетических потребностей вкус крупных хищников.

– Уже лучше, – одобрил он. – Есть ещё белые медведи. Очень жестокие. Да и волки попадаются довольно-таки крупные.

У меня открылся рот, и я резко выдохнула.

– Что случилось? – спросил он, прежде чем я успела прийти в себя, его замешательство прошло и все его тело, словно окаменело.

– О. Забудь о волках, если идея тебе неприятна. – его голос был жестким, формальным, плечи напряжены.

– Эдвард, он был моим лучшим другом, – пробормотала я. Употребление прошедшего времени неприятно кольнуло. – Конечно, мне это неприятно.

– Пожалуйста, прости меня за необдуманные слова, – сказал он, все ещё очень формально. – Я не должен был предлагать тебе этого.

– Не волнуйся. – я посмотрела на свои руки, сжатые на столе в кулаки.

Некоторое время мы оба молчали, а затем его прохладный палец оказался под моим подбородком. Он приподнял мое лицо и я посмотрела на него. Теперь он, казалось, смягчился.

– Прости. Правда.

– Я знаю. Я знаю, что это не одно и то же. Я не должна была так реагировать. Это всего лишь… Хорошо, я уже думала о Джейкобе до того, как ты пришел. – я заколебалась. Его золотисто-медовые глаза, казалось, темнели каждый раз, когда я упоминала имя Джейкоба. Теперь мой голос звучал почти умоляюще:
– Чарли говорит, что Джейкобу тяжело. Ему сейчас больно, и… это моя вина.

– Ты не сделала ничего плохого, Белла.

Я глубоко вздохнула.

– Мне нужно все исправить. Я обязана ему. И, так или иначе, это одно из условий Чарли…

Пока я говорила, его лицо снова изменилось, окаменело как у статуи.

– Ты же знаешь, что это не возможно, ты не можешь оказаться одна, беззащитная среди вервольфов, Белла. А если кто-нибудь из нас ступит на их землю, это нарушит договор. Ты хочешь, чтобы мы начали войну?

– Конечно, нет!

– Тогда, действительно, не вижу никакого смысла и дальше обсуждать этот вопрос. – он опустил руку и посмотрел в сторону, подыскивая новую тему для разговора. Его глаза задержались на чем-то позади меня, и он улыбнулся, хотя его взгляд все ещё был осторожным.

– Я рад, что Чарли решил освободить тебя, нужно будет срочно посетить книжный магазин. Я не могу поверить, что ты опять читаешь «Грозовой перевал». Разве ты ещё не выучила его наизусть?

– Не все обладают фотографической памятью, – кратко сказала я.

– Фотографическая память или нет, не могу понять, почему тебе он нравится. Характеры персонажей ужасны, это люди, разрушающие друг другу жизнь. Я не знаю, чем бы закончилось все у Хитклиффа с Кэти, если бы они оказались в ситуации Ромео и Джульетты или Элизабет Беннет и мистера Дарси. Это не история любви, а история ненависти.

– Ты не любишь классику, – резко сказала я.

– Возможно, это потому, что меня не впечатляет старина, – улыбнулся он, очевидно удовлетворенный тем, что отвлек меня. – А если честно, почему ты читаешь это снова и снова? – его глаза светились неподдельным интересом, он снова пытался разобраться в замысловатой работе моего разума. Он наклонился через стол, чтобы обхватить мое лицо своими ладонями. – Что в этом романе притягательного для тебя?

Его искреннее любопытство разоружило меня.

– Я не уверена, – сказала я, пытаясь мыслить связно, в то время как его взгляд ненамеренно рассеивал мои мысли. – Я думаю, это что-то, вроде неизбежности. Ничто не может их разлучить – ни ее эгоизм, ни его зло, ни даже в итоге смерть …

Он задумчиво обдумывал мои слова. Через мгновение на его лице заиграла дразнящая улыбка.

– Я все же думаю, что эта история была бы лучше, имей каждый из них хоть одно положительное качество.

– Я думаю, что, возможно, это и есть здесь главное, – не согласилась я. – Их любовь – это единственное положительное качество.

– Я надеюсь, ты достаточно осмотрительна, чтобы не влюбиться в кого-то, столь же… злобного.

– Для меня уже немного поздновато волноваться о том, в кого я влюбилась, – заметила я. – Но даже без предупреждений, кажется, я неплохо справилась.

Он тихонько рассмеялся.

– Я рад, что ты так думаешь.

– Что ж, надеюсь, ты достаточно благоразумен, чтобы держаться подальше от кого-то столь же эгоистичного. В действительности, Кэтрин, а не Хитклифф – источник всех неприятностей.

– Я буду настороже, – пообещал он.

Я вздохнула. Он так хорошо умел отвлекать от темы.

Я прижала его руку сверху своей рукой, чтобы удержать его у своего лица. – Мне нужно увидеть Джейкоба.

Его глаза были закрыты.

– Нет.

– Это правда совсем не опасно, – упрашивала я. – Целые дни я проводила в Ла Пуш со всей их компанией, и никогда ничего не случалось.

Но я допустила промах; мой голос дрогнул в конце, поскольку я поняла, что произнесенные слова частично были ложью. То, что никогда ничего не случалось, было неправдой. Краткая вспышка воспоминаний – огромный серый волк прижался к земле, оскалив на меня свои кинжалоподобные клыки, и пот на ладонях сейчас был отголоском тогдашней паники.

Эдвард услышал, что мое сердце забилось быстрее, и кивнул, будто я вслух призналась во лжи.

– Вервольфы с трудом держат себя в руках. Иногда, люди рядом с ними получают травмы. Иногда, они способны убить.

Я хотела возразить, но другая картинка заставила меня промолчать. В моей голове всплыл образ некогда прекрасного лица Эмили Янг, теперь обезображенного тремя темными шрамами, рассекающими угол ее правого глаза, и навсегда оставившими ее рот искривленным в кривой угрюмой усмешке.

Мрачно торжествуя, он ждал, пока я обрету дар речи.

– Ты их не знаешь, – прошептала я.

– Я знаю их лучше, чем ты думаешь. В прошлый раз я был здесь.

– В прошлый раз?

– Впервые наши с волками пути пересеклись примерно семьдесят лет назад… Мы только что обосновались недалеко от Хокьюэйма. Это было до того, как Элис и Джаспер присоединились к нам. Нас было больше, но это не удержало бы их от схватки, если бы не Карлайл. Он сумел убедить Эфраима Блэка, что возможно жить вместе, и, в конечном счете, мы заключили перемирие.

Имя прадеда Джейкоба поразило меня.

– Мы думали, что после смерти Эфраима род вервольфов прервался, – пробормотал Эдвард; казалось, он теперь разговаривал сам с собой. – Что генетическая причуда, позволявшая превращения, была утрачена… – он замолчал и осуждающе уставился на меня.

– Кажется, твои неудачи, с каждым днем становятся все серьезнее. Понимаешь ли ты, что твое врожденное «везение» по части притягивания смертельных опасностей оказалось достаточно сильно, чтоб возродить к жизни стаю исчезнувших псов-мутантов? Имей мы возможность разлить твое невезение по бутылкам, у нас в руках оказалось бы оружие массового поражения.

Я проигнорировала его подколку, так как все мое внимание было привлечено его словами – неужели он серьезно?

– Но я тут ни при чем. Разве ты не знаешь?

– Знаю что?

– Мое невезение здесь вовсе ни при чем. Вервольфы возродились, потому что вернулись вампиры.

Эдвард уставился на меня, его тело от неожиданности замерло.

– Джейкоб сказал мне, что ваша семья свои присутствием, повлияла на появление вервольфов. Я думала, вы уже знаете об этом…

Его глаза сузились.

– Они так считают?

– Эдвард, взгляни на факты. Семьдесят лет назад вы приехали сюда, и появились вервольфы. Теперь вы вернулись, и снова появляются волки. Ты думаешь, что это совпадение?

Он моргнул, и его взгляд смягчался.

– Эта теория заинтересует Карлайла.

– Теория, – усмехнулась я.

На некоторое время он затих, глядя на дождь за окном; я вообразила, что он обдумывает тот факт, что присутствие его семьи способствует превращению местных жителей в гигантских псов.

– Интересно, но не совсем понятно, – через какое-то время пробормотал он. – Ситуация остается неизменной.

Я могла перевести это гораздо проще: никаких друзей вервольфов.

Я знала, что должна быть терпеливой с Эдвардом. Он не перегибал палку, он просто не понимал. Он понятия не имел, скольким я была обязана Джейкобу Блэку – много раз своей жизнью, и возможно даже своим рассудком тоже.

Мне не нравилось рассказывать о том пустом времени, когда я осталась одна, без всех, а особенно без Эдварда. Он уехал, чтобы попытаться спасти меня и спасти мою душу. Я не считала его ответственным за все те глупости, которые я совершила в его отсутствие, или за боль, которую я перенесла.

Он сам считал себя виноватым.

Поэтому я очень тщательно должна была подобрать слова для объяснения.

Я встала и обошла вокруг стола. Он раскрыл руки, и я уселась ему на колени, устроившись в его прохладных объятиях. Я смотрела вниз, пока говорила:
– Пожалуйста, послушай меня всего минуту. Это намного важнее, чем просто прихоть навестить старого друга. Джейкобу сейчас больно. – на последнем слове у меня дрогнул голос. – Я не могу не попытаться помочь ему, не могу бросить его сейчас, когда он нуждается во мне, только из-за того, что он больше не человек… Пойми, ведь он был рядом со мной, когда я была… не совсем похожа на человека. Ты не знаешь, как это было… – я нерешительно замолчала. Руки Эдварда застыли вокруг меня, но он так сильно сжал их в кулаки, что на них четко выделились все его сухожилия. – Если бы Джейкоб не помог мне… не знаю, что ожидало бы тебя по возращении домой. Я должна ему гораздо больше этого, Эдвард.

Я осторожно посмотрела ему в лицо. Его глаза были закрыты, а челюсть напряжена.

– Я никогда не прощу себя за то, что оставил тебя, – прошептал он. – Никогда, даже если проживу сотню тысяч лет.

Положив свою руку на его холодное лицо, я ждала до тех пор, пока он не вздохнул и не открыл глаза.

– Ты лишь пытался поступить правильно. И я уверена, что с кем-нибудь другим, не таким сумасшедшим как я, это непременно бы сработало. Кроме того, теперь ты здесь. Это единственное, что имеет значение.

– Если бы я никогда не уезжал, ты бы не чувствовала себя обязанной рисковать жизнью утешая пса.

Я вздрогнула, вспоминая Джейкоба со всеми его оскорбительными фразами : кровосос, паразит, пиявка… Но слово, произнесенное бархатным голосом Эдварда, прозвучало намного более резко.

– Не знаю, как выразить это должным образом, – холодно сказал Эдвард. – Думаю, это может показаться жестоким. Но однажды я уже был слишком близок к тому, чтобы потерять тебя. Я слишком хорошо это знаю. И я больше не собираюсь допускать никакой опасности для тебя.

– Ты должен доверять мне. Со мной всё будет в порядке.
На его лице снова отразилась боль.

– Пожалуйста, Белла, – прошептал он.

Я пристально посмотрела в его внезапно вспыхнувшие золотые глаза.

– Что, пожалуйста?

– Пожалуйста, ради меня. Прошу, не могла бы ты сделать над собой усилие и постараться сохранить себя в безопасности. Я сделаю все, что смогу, но я был бы признателен, за небольшую помощь.

– Да ты хоть представляешь, насколько ты, в действительности, важна для меня? Имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, как сильно я люблю тебя? – он сильнее прижал меня к своей груди, пряча мою голову под своим подбородком.

Я прижалась губами к его холодной, как снег шее.

– Я знаю, как сильно я люблю тебя, – ответила я.

– Ты сравниваешь одно маленькое дерево с целым лесом.

Я закатила глаза, но он не мог этого видеть.

– Ты – невозможный.

Он поцеловал меня в макушку и вздохнул.

– Никаких вервольфов.

– Я не собираюсь с этим мириться. Я должна увидеть Джейкоба.

– Тогда я должен буду остановить тебя.

Это прозвучало так, будто он был совершенно уверен в том, что ему это не составит труда.

Я даже не сомневалась, что он прав.

– Ладно, посмотрим, – блефовала я. – Он все ещё мой друг.

Я ощутила потяжелевшую записку Джейкоба в моем кармане, будто оно внезапно стало весить пять кило. Я даже услышала его голос и, казалось, он соглашался с Эдвардом – чего никогда не произошло бы в реальности.
«И это ничего не меняет. Прости»

Глава вторая.
Предлог.

Странная жизнерадостность охватила меня, когда я после урока испанского направлялась в столовую, и не только потому, что я держалась за руки с самым потрясающим парнем на планете, хотя, конечно, и поэтому тоже.

Может, это случилось от того, что мой приговор отменили, и я снова была свободной женщиной. Или может, я вообще тут не при чем.

Может, причиной была та атмосфера свободы, которая распространилась по всей территории школы. Ощущался скорый конец учебного года, особенно это чувствовали выпускники, нервное возбуждение витало в воздухе.

Свобода была так близко, ее можно было потрогать и попробовать на вкус. Ее знаки были повсюду. Стена в столовой была вся обклеена плакатами, а на мусорных урнах красовались разноцветные «юбки» из развевающихся рекламных флайеров. Там были рекламные листовки напоминающие купить школьный ежегодник, сообщающие о собраниях, объявлениях и крайних сроках на заказ платьев и шляп с кисточкой; яркие, неоновых расцветок, агитации младших классов на выборы в администрацию, а также зловещие, увитые розами рекламы выпускного бала. Выпускной вечер состоится уже на следующих выходных, но я получила от Эдварда железное обещание, что больше он никогда не заставит меня туда идти. В конце концов, у меня уже будет этот человеческий опыт.

Нет, должно быть, именно личная свобода так окрылила меня сегодня. Окончание учебного года не принесло мне той радости, которую, чувствовали другие ученики. Стоило мне только подумать об этом, и я начинала нервничать до тошноты. Так что, я старалась не вспоминать об окончании школы.

Но избежать разговоров совсем было невозможно, эта тема была самая актуальная.

– Ты уже разослала приглашения? – спросила Анжела, когда Эдвард и я уселись за наш столик. Ее светло-коричневые волосы были собраны в небрежный хвост, а не в обычную гладкую прическу, и ее взгляд был немного безумен.

Элис и Бен уже сидели за столом рядом с Анжелой. Бен был погружен в чтение комиксов, его очки сползли с тонкого носа. Элис внимательно изучала мой скучный прикид, обыкновенные джинсы и футболка, под ее взглядом я почувствовала себя неловко. Наверное, в своем воображении она уже переодела меня. Я вздохнула. Моё равнодушие к моде было ее вечной занозой. Если бы я ей разрешила, она бы с радостью переодевала меня каждый день – даже несколько раз на дню – как какую-нибудь огромную, объемную бумажную куклу.

– Нет, – ответила я Анжеле. – Не вижу смысла. Рене знает, когда у меня выпускной. Кого мне ещё приглашать?

– А ты, Элис?

Элис улыбнулась.

– Всё сделано.

– Повезло тебе. – вздохнула Анжела. – У моей мамы тысяча двоюродных родственников, и она ждет, что я лично от руки напишу каждому приглашение. Чувствую, я получу кистевой туннельный синдром* (болезненное ощущение в запястье, возникающее после долгой работы на клавиатуре, на пишущей машинке). Но дальше откладывать некуда и это приводит меня в ужас.

– Я помогу тебе. – вызвалась я. – Если ты конечно не против моего ужасного почерка. Чарли это понравится. Краем глаза я заметила улыбку Эдварда. Ему это тоже понравится – я выполняю условия Чарли, и никаких вервольфов.

Анжела была довольна.

– Это так мило с твоей стороны. Скажешь мне, когда можно зайти.

– Я планировала сама к тебе придти, если ты не против – меня уже тошнит от дома. Чарли освободил меня прошлым вечером. – с усмешкой, объявила я хорошую новость.

– В самом деле? – спросила Анжела, ее обычно спокойные карие глаза слегка осветились восторгом. – А ты говорила, что наказана на всю жизнь.

– Я удивлена ещё больше чем ты. Я была уверена, что он не освободит меня, по крайней мере, до окончания школы.

– Это же здорово, Белла! Надо это отметить.

– Ты не представляешь себе, как классно это звучит.

– И что мы будет делать? – задумчиво проговорила Элис, ее лицо просияло от подвернувшейся возможности.

Обычно задумки Элис были слишком грандиозны для меня, и сейчас по ее взгляду я поняла, что она задумала нечто из ряда вон выходящее.

– Элис, о чём бы ты ни подумала, я сомневаюсь, что до такой степени свободна.

– Свобода есть свобода, – отрезала она.

– Я тебя уверяю, что у моей свободы есть четкие границы такие, например, как у континентальной части США.

Анжела и Бен рассмеялись, а Элис скорчила гримасу неподдельного разочарования.
– Ну, так чем мы займёмся вечером? – упорствовала она.

– Ничем. Слушайте, давайте пару дней подождём, чтобы убедиться, что Чарли не шутит. Всё равно скоро выпускной.

– Так отпразднуем на этих выходных, – энтузиазм Элис невозможно было подавить.

– Конечно, – сказала я в надежде унять ее. Я знала, что не буду делать ничего особенного, будет разумнее не спешить. Дать Чарли возможность убедиться, что я заслуживаю доверия и веду себя ответственно, перед тем, как просить его об одолжении.

Анжела и Элис принялись обсуждать варианты, Бен отложил в сторону комиксы и присоединился к беседе. Мои мысли витали далеко. Я удивилась, обнаружив, что моя свободы уже не радовал меня так сильно, как ещё буквально недавно. Пока они обсуждали, чем будут заниматься в Порт Анжелес или в Хокьюэйме, я почувствовала раздражение.

Скоро я поняла, что беспокоило меня.

С тех самых пор как я сказала Джейкобу Блэку «прощай» в лесу за нашим домом, меня преследовала неприятное воспоминание, яркой картиной всплывающее перед моим мысленным взором. Оно всплывало в мои мысли через регулярные промежутки времени, словно надоедливый будильник установленный на каждые полчаса, заполняя мое сознание видениями Джейкоба с перекошенным от боли лицом.

Стоило этим картинам снова наполнить моё сознание, и я точно поняла почему не испытываю радости от своей свободы. Потому что она была неполной.

Разумеется, я была вольна идти куда захочу – кроме Ла Пуш; делать, что захочу – кроме встречи с Джейкобом. Я нахмурилась. Должен быть какой-то вариант, который устроит всех.

– Элис? Элис!

Голос Анжелы вырвал меня из раздумий. Она махала рукой перед лицом Элис, перед ее широко раскрытыми пустыми глазами. Это выражение я знала, и сразу поняла в чем дело – через все мое тело, словно электрический ток, прошла волна паники. Ее пустой взгляд говорил мне, что она видит что-то кроме столовой, что-то, что было по-своему реально. Что-то надвигается, и должно скоро произойти. Я почувствовала, как кровь отливает от моего лица.

Эдвард раскованно и очень естественно рассмеялся. Анжела и Бен посмотрели на него, но я не отрывала взгляда от Элис. Она неожиданно подскочила, как будто кто-то толкнул ее под столом.

– Пришло время вздремнуть, Элис? – поддразнил Эдвард.

Элис пришла в себя.

– Простите, я, похоже, замечталась.

– Лучше уж мечтать, чем торчать в школе ещё два часа, – сказал Бен.

Элис вернулась к беседе с ещё большим оживлением – только слегка переигрывая. В какой-то момент я заметила, что ее взгляд задержался на Эдварде, но лишь на мгновение, и потом она вновь посмотрела на Анжелу, прежде чем кто-то ещё успел это заметить. Эдвард ничего не говорил, рассеяно играя прядью моих волос.

Я с волнением ждала возможности поговорить с Эдвардом о том, что видела Элис, но после обеда мы и минуты не провели наедине.

Я чувствовала, что он намеренно скрывает что-то от меня. После обеда, Эдвард замедлил шаг и пошел вровень с Беном, обсуждая задания, которые, как я знала, он уже сделал. В перерывах между уроками рядом с нами все время кто-нибудь крутился, хотя обычно у нас с Эдвардом всегда оставалось несколько свободных минут друг для друга. Когда прозвенел последний звонок, Эдвард присоединился к Майку и другим ученикам которые, беседуя, шли на парковку. Я шла за Эдвардом, позволяя ему тянуть меня за собой.

Сбитая с толку, я слушала, как Майк отвечал на необычно дружелюбные вопросы Эдварда. Похоже, у Майка были проблемы с машиной.

– … но я только недавно поменял аккумулятор, – говорил Майк. Он посмотрел вперед и снова осторожно на Эдварда. Заинтригованный, так же как и я.

– Может это проводка? – предположил Эдвард.

– Может быть. Я на самом деле мало что понимаю в машинах, – признался Майк. – Мне нужно, чтобы кто-нибудь посмотрел мою, но я не могу заплатить Доулингу.

Я открыла было рот, чтобы предложить своего механика, но быстро захлопнула его. Мой механик сейчас был занят, бегая в облике гигантского волка.

– Я кое-что смыслю в этом – могу посмотреть, если хочешь. – предложил Эдвард. – Только заброшу Элис и Беллу домой.

Майк и я, уставились на Эдварда, разинув рты.

– Ээ. . . спасибо, – пробормотал Майк, придя в себя. – Но мне нужно на работу, может как-нибудь в другой раз.

– Разумеется.

– Пока. – Майк сел в свою машину, недоверчиво качая головой.

«Вольво» Эдварда, стояла всего в двух машинах от Майка, Элис уже сидела внутри.

– Что это было? – спросила я Эдварда распахнувшего передо мной дверь машины.

– Просто предложил помощь. – ответил он.

Тут Элис, ожидавшая нас на заднем сидении, затараторила быстро-быстро:
– Не такой уж ты и хороший механик, Эдвард. Может тебе стоит прихватить с собой Розали, ну ты понял, чтобы не облажаться, если Майк позволит тебе помочь ему с машиной. И не только потому, что будет забавно посмотреть на его лицо, если и Розали объявится помочь. Но, так как она предположительно находиться сейчас на другом конце страны в колледже, это будет не самой лучшей идеей. Жаль. Хотя я предполагаю, что с машиной Майка ты и сам можешь справиться. Это только точные настройки хороших итальянских спортивных машин тебе не по зубам. Кстати говоря, об Италии и спортивных машинах, которые я там украла, ты всё ещё должен мне желтый «порше». Не думаю, что согласна ждать до Рождества…

Через минуту я уже не слышала ее, позволив этой болтовне стать просто шумом на заднем фоне, и терпеливо ждала.

Мне казалось, что Эдвард избегает моих вопросов. Замечательно. Довольно скоро ему придется остаться со мной наедине. Это всего лишь вопрос времени.

Эдвард, видимо, тоже это понял. Он высадил Элис на дороге к дому Каленов как обычно, хотя я уже ожидала, что он провезет ее к самому дому и проводит внутрь.

Выйдя из машины, Элис бросила пронзительный взгляд на Эдварда. Он выглядел абсолютно спокойно.

– До встречи, – сказал он и едва заметно кивнул.

Элис повернулась и тут же исчезла между деревьев.
Он молча развернул машину и поехал обратно в Форкс. Я ждала, гадая, начнёт ли он первым. Он не начал, и это напрягало. Что же Элис видела сегодня в обед? Что-то, что он не хочет рассказывать мне, и я попыталась представить причину его скрытности. Может мне стоит подготовиться заранее, прежде чем спрашивать. Я не хотела пугаться, и вынуждать его думать, что я не смогу выдержать этого, что бы там ни было.

Так что мы ехали в тишине, пока не подъехали к дому Чарли.

– Сегодня задали лёгкое домашнее задание, – заметил он.

– Угу – согласилась я.

– Ты думаешь, мне снова позволено заходить?

– Чарли вроде не злился, когда ты заехал за мной, чтобы отвезти в школу.

Но я была уверена, что Чарли будет чертовски зол если, вернувшись домой, застанет Эдварда. Может мне приготовить что-нибудь особенное на ужин.

Зайдя в дом, я поднялась наверх, и Эдвард последовал за мной. Он растянулся на моей кровати и уставился в окно, равнодушный к моему нетерпению.

Я убрала сумку и включила компьютер. Там был оставленный без ответа е-майл от мамы, которая уже начала паниковать по поводу моего затянувшегося молчания. Я забарабанила пальцами ожидая, пока мой древний компьютер тяжело просыпался; пальцы выбивали по столу нервное стаккато.

А потом, он накрыл мои пальцы своими и, успокаивая, сжал их.

– Мы сегодня слегка нетерпеливы? – тихо произнес он.

Я подняла голову, придумывая саркастический ответ, но его лицо оказалось ближе, чем я ожидала. Его золотые глаза полыхали всего в нескольких сантиметрах от меня, а его прохладное дыхание ощущалось на моих губах. Я могла ощутить его аромат на своем языке.

Я забыла, что за остроумный ответ я собиралась произнести. Я даже забыла, как меня зовут

Он не дал мне шанса опомниться.

Если бы на то была моя воля, я бы большую часть времени проводила целуя Эдварда. В моей жизни не было таких ощущений, которые можно было бы сравнить с прикосновением его прохладных губ, мраморно твёрдых, но при этом всегда таких нежных, двигающихся вместе с моими губами.

Не часто все получалось так, как я хочу.

Так что я была удивлена, когда он запустил пальцы в мои волосы, притягивая ближе моё лицо. Мои руки сомкнулись, крепко обняв его за шею, и в тот момент я мечтала быть сильнее – сильнее для того, чтобы удержать его так. Его рука скользила вниз по моей спине, прижимая меня плотнее к его каменной груди. Даже сквозь свитер, ощущался холод от его тела, и я задрожала – это была дрожь удовольствия, счастья, но почувствовав ее, его руки начали расслабляться и отпускать меня.

Я знала, что у меня есть примерно около трех секунд, прежде чем он вздохнёт и ловко отстранит меня, пробормотав что-нибудь о том, что мы достаточно рисковали моей жизнью для одного дня. Я попыталась выжать из оставшихся секунд по максимуму, придвинулась ближе к нему, прижавшись всем телом. Кончиком языка я провела по его нижней губе, она была безупречно гладкой, как будто ее отполировали, и ее вкус …

Он отодвинул моё лицо от себя, с лёгкостью разрывая мои объятия – возможно, он даже не осознавал, что я держала его изо всех сил.

Эдвард издал тихий горловой смешок. Его глаза светились от возбуждения, которое он решительно подавил.

– Ах, Белла, – вздохнул он.

– Я бы сказала – извини, но не буду.

– И я должен сожалеть, что ты не извинилась, но я не сожалею. Может, я лучше присяду на кровать.

Я выдохнула, чувствуя легкое головокружение.

Он криво улыбнулся и высвободился.

Я несколько раз тряхнула головой, пытаясь прийти в себя, и повернулась обратно к компьютеру. Он уже разогрелся и гудел. Вернее, не гудел, а скорее стонал.

– Передавай Рене привет от меня.

– Конечно.

Я просмотрела письмо Рене, иногда качая головой от некоторых ее ошеломляющих поступков. Я была увлечена и напугана точно так же, как и в первый раз, прочитав ее письмо. Это было так похоже на мою маму забыть, что ее парализует боязнь высоты, пока не оказалось, что она уже привязана к парашюту и инструктору. Я немного рассердилась на Фила, ее уже почти два года как мужа, за то, что он разрешил ей это. Я бы лучше заботилась о ней. Я знаю ее гораздо лучше.

«Ты должна позволить им самим выбирать свой путь, – напомнила я себе. – Ты должна позволить им жить так, как они хотят».

Большую часть своей жизни я заботилась о Рене, терпеливо отговаривая ее от безумных затей и добродушно терпя последствия тех, от которых мне не удалось ее отговорить. Я всегда была терпелива со своей мамой, удивляясь ей и относясь к ней немного снисходительно. Представила мысленно рог изобилия, наполненный ее ошибками, и улыбнулась сама себе. Легкомысленная Рене.

Я была совсем другая. Более благоразумная и осторожная. Ответственная, более взрослая. Такой я видела себя. Такой я себя знала.

От поцелуя Эдварда кровь прилила к голове, и все ещё продолжала пульсировать в висках, а я не могла устоять и всё думала об ошибках матери, которые в корне изменили ее жизнь. Глупая и романтичная, едва окончив школу, она вышла замуж за мужчину, которого совсем не знала, а через год родилась я. Она всегда уверяла меня, что не жалеет об этом, и что я самый лучший подарок в ее жизни. А теперь она сверлит меня снова и снова говоря, что умные люди относятся к браку серьёзно. Умные люди поступают в колледж и делают карьеру до того как связывают себя серьезными отношениями. Она знает, что я никогда не буду такой безрассудной, бестолковой и провинциальной как она…

Стиснув зубы, я пыталась сосредоточиться, отвечая на ее письмо.

Затем я обратила внимание на одно предложение и вспомнила, почему не торопилась отвечать.

«Ты уже давно ничего не пишешь про Джейкоба. Как он там?»

Чарли подсказал ей, я уверена.

Я вздохнула и быстро напечатала, вместив ответ на ее вопрос в два бесчувственных предложения.

«Думаю, что с Джейкобом всё в порядке. Я не часто с ним вижусь; сейчас он большую часть своего времени проводит с компанией друзей в Ла Пуш.»

Криво усмехнувшись сама себе, я добавила приветствия от Эдварда и нажала «отправить».

Я и не догадывалась, что Эдвард тихо стоит за моей спиной, пока не выключила компьютер и не встала из-за стола. Я собиралась накинуться на него с обвинениями, за чтение за моей спиной, но поняла, что он не обращает на меня внимания. Он рассматривал плоскую чёрную коробочку с торчащими в разные стороны проводами. Через секунду, я узнала стереосистему, которую мне подарили на прошлый день рождения Эммет, Розали и Джаспер. Я и забыла обо всех этих подарках, спрятанных под растущей горкой пыли на полу в стенном шкафу.

– Что ты с ней сделала? – с ужасом спросил он.

– Она не хотела вылезать из приборной панели.

– И ты решила применить пытки?

– Ты же знаешь, как я пользуюсь инструментами. Боль не была причинена намеренно.

Он потряс головой, а его лицо исказилось в притворной трагедии.

– Ты убила ее.

Я пожала плечами.

– Ну, да.

– Но им будет больно, если они увидят это, – сказал он. – Я думаю это хорошо, что ты была под домашним арестом. Мне придётся купить новое стерео, прежде чем они заметят.

– Спасибо, но мне не нужно новомодное стерео.

– Я собираюсь заменить его не ради тебя.

Я вздохнула.

– Ты не слишком радовалась своим подаркам в прошлом году, – произнес он недовольно. Неожиданно, он начал обмахиваться прямоугольным листом бумаги.

Я не отвечала, опасаясь, что мой голос задрожит. Тот провальный мой восемнадцатый день рождения, со всеми долгоиграющими последствиями – совсем не то, что я хотела бы вспоминать, и я удивилась, зачем он поднял эту тему. Он относится к этому даже чувствительней чем я.

– Ты знаешь, что срок уже истекает? – спросил он, держа передо мной листок. Это был ещё один подарок – ваучер на авиабилеты, который Эсме и Карлайл подарили мне, чтоб я смогла посетить Рене во Флориде.

Я глубоко вздохнула и ответила равнодушно:
– Нет. Я просто о них забыла.

Выражение его лица стало ясным и добродушным; не осталось и следа от глубоких переживаний, когда он продолжил:
– Что же, у нас есть ещё немного времени. Тебя освободили... и у нас нет планов на эти выходные, так как ты отказалась идти со мной на бал. – он усмехнулся.

– Почему бы ни отпраздновать твою свободу именно так?

Я выдохнула:
– Поехав во Флориду?

– Ты что-то упоминула о континентальной части США, в пределах которой тебе дозволено перемещаться.

Я подозрительно взглянула на него, пытаясь понять, к чему он клонит.
– Ну? – спросил он. – Так мы едем повидать Рене или нет?

– Чарли никогда не разрешит.

– Чарли не может запретить тебе видеться с матерью. Она всё ещё твоя главная опекунша.

– Никто не опекает меня. Я совершеннолетняя.

Он лучезарно улыбнулся. – Именно.

Я подумала с минуту, прежде чем решила, что это не стоит таких усилий. Чарли будет в бешенстве – не из-за того, что я еду увидеться с Рене, а потому, что Эдвард едет со мной. Чарли не будет разговаривать со мной месяцами, и возможно я снова окажусь заперта дома. Определенно было бы разумнее даже не заикаться об этом. Может через несколько недель, как подарок на выпускной.

Но было сложно сопротивляться идее увидеться с мамой сейчас, а не через несколько недель. Слишком много времени прошло с тех пор, как я видела Рене. И ещё дольше мы не встречались в приятной обстановке. В последний раз, когда я была с ней в Финиксе, большую часть времени я провела на больничной койке. А потом, когда она сама приезжала сюда, я была почти невменяемая. Определенно у нее остались не лучшие воспоминания об этом.

Может, если она увидит, как я счастлива с Эдвардом, она расскажет об этом Чарли, чтобы успокоить его.

Эдвард внимательно изучал моё лицо, пока я раздумывала.

Я вздохнула.
– Не на этих выходных.

– Почему нет?

– Я не хочу ругаться с Чарли. Не сразу после того, как он простил меня.

Он нахмурился.

– Я думаю, эти выходные подходят идеально, – проворчал он.

Я покачала головой.

– В другой раз.

– Ты не единственная была заперта в этом доме, как в ловушке, ты знаешь. – мрачно заметил он.

Подозрения вернулись. Такое поведение было на него не похоже. Он всегда был невероятно самоотвержен; этим он избаловал меня.

– Ты можешь идти куда захочешь. – заметила я.

– Внешний мир не представляет для меня интереса без тебя.

Я преувеличенно закатила глаза.

– Я не шучу. – сказал он.

– Давай будем осваивать внешний мир постепенно, хорошо? Например, мы можем начать с поездки в кино в Порт Анжелес...

Он застонал.
– Не бери в голову. Мы поговорим об это позже.

– Не о чем больше говорить.

Он пожал плечами.

– Хорошо, тогда сменим тему, – сказала я. Я почти забыла о своих переживаниях сегодня днём – он ведь этого добивался?

– Что сегодня в обед видела Элис?

Я не сводила глаз с его лица, определяя его реакцию.
Выражение его лица осталось невозмутимым, только слегка посуровели топазовые глаза.

– Она видела Джаспера в странном месте, где-то на юго-западе, возле его бывшей... семьи. Но у него нет никаких причин возвращаться. – он вздохнул. – Это обеспокоило ее.

– О, – это и близко не было похоже на то, что я ожидала. Но, конечно, это вполне логично, что Элис беспокоится о будущем Джаспера. Он был ее родной душой, ее второй половинкой, хотя их отношения не были такими страстными как у Розали с Эмметом.

– Почему ты не сказал мне раньше?

– Я не думал, что ты обратила на это внимание, – сказал он. – В любом случае ничего серьезного не произошло.

Моё воображение сыграло со мной злую шутку. У меня был абсолютно нормальный день, а я перевернула всё так, будто Эдвард что-то скрывает от меня. Мне нужно лечиться.

Мы спустились вниз, чтобы заняться нашим домашним заданием, если вдруг Чарли вернётся раньше. Эдвард сделал все за пару минут; а я медленно и кропотливо делала все расчёты по математике, пока не решила, что пришло время готовить ужин для Чарли. Эдвард помогал мне, каждый раз корча рожи при виде сырых ингредиентов – человеческая пища была, мягко говоря, отвратительная для него. Я сделала бефстроганов по рецепту бабушки Свон, потому что хотела подлизаться к Чарли. Не самое мое любимое блюдо, но Чарли будет в восторге.

Чарли похоже уже пребывал в хорошем расположении духа, когда пришел домой. Он даже не был груб с Эдвардом, как обычно. Эдвард привычно извинился за то, что не ест с нами. Звуки вечерних новостей доносились из другой комнаты, но я сомневалась, что Эдвард действительно их смотрел.

Расправившись с третьей порцией, Чарли положил ноги на соседний стул, и скрестил руки на своем раздутом животе.

– Это было восхитительно, Беллс.

– Я рада, что тебе понравилось. Как дела на работе? – он был слишком занят ужином, чтобы начать разговор раньше.

– Потихоньку. На самом деле просто застыло все. Мы с Марком играли в карты почти пол дня, – добавил он с усмешкой. – Я выиграл девятнадцать против семи. А потом немного поболтал по телефону с Билли.

Я попыталась не изменить выражения лица.
– Как он?

– Хорошо, хорошо. Суставы немного его беспокоят.

– Ох. Это очень плохо.

– Ага. Он пригласил нас к себе на эти выходные. Он ещё пригласит Клирвотеров и Улеев. Что-то вроде вечеринки…

– Хм, – все, что я смогла выдавить. Но что я могла сказать? Я знала, что меня не допустят на вечеринку с вервольфами, даже под родительским присмотром. Мне было интересно, не переживает ли Эдвард из-за того, что Чарли проводит время в Ла Пуш. Или же он думает, что поскольку Чарли большей частью проводит время с Билли, который является всего лишь человеком, то он не подвергает себя опасности?

Я поднялась и собрала тарелки, не поднимая взгляд на Чарли. Я сложила их в раковину и включила воду. Эдвард незаметно возник рядом и схватил полотенце для посуды.

Чарли вздохнул и оставил эту тему, к которой, как я предполагала, он ещё вернется, когда мы будем одни. Он поднялся, и направился к телевизору, как в любой другой вечер.

– Чарли, – обратился к нему Эдвард.

Чарли остановился посреди нашей маленькой кухни. – Да?

– Белла говорила тебе, что мои родители на ее последний день рождения подарили билеты на самолёт, чтобы она могла навестить Рене?

Я уронила тарелку, которую мыла. Она отскочила от столешницы и с громким звуком упала на пол. Она не разбилась, но забрызгала все вокруг, и нас в том числе, мыльной водой. Но Чарли даже не заметил этого.

– Белла? – ошеломлённо спросил он.

Я не сводила глаз с тарелки, пока подбирала ее с пола.
– Да папа, подарили.

Чарли громко глотнул, и его глаза сузились, когда он повернулся к Эдварду. – Нет, она никогда не упоминала об этом.

– Хмм, – промычал Эдвард.

– А почему ты спрашиваешь? – спросил Чарли жестко.

Эдвард пожал плечами.
– Они уже почти просрочены. Я думаю, Эсме расстроиться, если Белла не воспользуется ее подарком. Конечно, она ничего не скажет по этому поводу.

Я ошеломленно смотрела на Эдварда.

Чарли подумал с минуту.
– Это наверно хорошая идея, чтобы ты навестила свою маму, Белла. Ей будет приятно. Хотя, я удивлён, что ты ничего не говорила об этом.

– Я забыла, – призналась я.

Он нахмурился.
– Ты забыла, что кто-то подарил тебе билеты на самолёт?

– Эдвард, я заметил, ты сказал, что на билеты уже истекает срок, – продолжал Чарли. – Сколько билетов твои родители подарили Белле?

– Только один для нее … и один для меня.

Теперь тарелка, приземлилась в раковине, так что много шума она не произвела. Я легко определила приближение скандала по тому, как мой отец выдохнул. Кровь бросилась мне в лицо, наполняя раздражением и досадой. Зачем Эдвард делает это? Я в панике уставилась на пузырьки в раковине.

– Это даже не обсуждается! – Чарли моментально пришел в ярость, гневно выкрикивая каждое слово.

– Почему? – спросил Эдвард, его голос был пронизан невинным удивлением. – Ты же только что сказал, что хорошо, если Белла увидеться с мамой.

Чарли проигнорировал его.
– Вы никуда не поедете с ним, юная леди! – выкрикнул он. Я развернулась, а он тряс пальцем в мою сторону. Я почувствовала приступ инстинктивной злобы, это была непроизвольная реакция на его тон.

– Я не ребёнок, папа. И я, если помнишь, больше не наказана?

– О да, ты наказана. Начиная с этого момента.

– За что?!

– Потому, что я так сказал.

– Нужно ли мне напомнить тебе, что я уже совершеннолетняя, Чарли?

– Это мой дом – ты должна следовать моим правилам!

Мой взгляд стал ледяным.

– Как угодно. Ты желаешь, что бы я выехала сегодня? Или у меня есть несколько дней на сборы?

Лицо Чарли приобрело ярко красный оттенок. Мне тотчас стало страшно, что я использовала козырь с отъездом.

Я глубоко вздохнула и попыталась говорить здраво.
– Я приму своё наказание, если натворю что-то плохое, но я не собираюсь терпеть твоё предубеждение.

Он не смог ничем мне возразить.

– Теперь тебе известно, что я имею полное право увидеться с мамой на выходных. Ты соврешь мне, если скажешь, что возражал бы против идеи поехать к маме вместе с Элис и Анжелой.

– Они девушки, – проворчал он, согласно кивнув.

– А если я возьму с собой Джейкоба, ты тоже будешь беспокоиться?

Я назвала это имя, потому что знала, как Джейкоб нравиться моему отцу, но быстро пожалела об этом; зубы Эдварда с лязгом сомкнулись.

Отец постарался успокоиться, прежде чем ответил:
– Да, – произнес он неубедительно. – Я буду беспокоиться.

– Из тебя неважный лжец, папа.

– Белла…

– Я же не направляюсь в Вегас, чтобы выступать в шоу или ещё что-нибудь подобное. Я еду увидеться с мамой, – напомнила я ему. – У нее такие же родительские права, как и у тебя.

Он бросил на меня испепеляющий взгляд.

– Или ты намекаешь на то, что мама не в состоянии присмотреть за мной?

Чарли передернуло от скрытой угрозы в моём вопросе.

– Надейся, что я не расскажу ей этого. – сказала я.

– Даже не думай, – предупредил он.

– Меня совсем не радует происходящее, Белла.

– Тебе не из-за чего расстраиваться.

Он закатил глаза, но буря уже миновала.

Я повернулась, чтобы вынуть пробку из раковины.

– Так что, моё домашнее задание выполнено, ужин сделан, посуда помыта, и я не наказана. Я ухожу. Вернусь до половины одиннадцатого.

– Куда ты идешь? – его лицо, почти вернувшееся в нормальное состояние, опять стало ярко красным.

– Не знаю ещё, – призналась я. – Я буду находиться в радиусе десяти миль. Устраивает?

Он проворчал что-то не похожее на одобрение и побрел из кухни. Как и следовало ожидать, после победы, я почувствовала угрызения совести.

– Ну, так мы идем? – спросил Эдвард тихо, но с энтузиазмом.

Я обернулась и сердито посмотрела на него.
– Да. Думаю, нам нужно поговорить наедине.

Это нисколько не испугало его, как я того ожидала.
Я начала разговор, только когда мы оказались в безопасности в его машине.

– Что это было? – требовательно спросила я.

– Я знаю, что ты хочешь увидеться с мамой, Белла – ты говорила во сне. Беспокоилась о ней, вообще-то.

– Правда?

Он кивнул.

– Но очевидно, что ты слишком трусишь перед Чарли, и я решил помочь.

– Помочь? Ты бросил меня на растерзание акулам!

Он закатил глаза.
– Не думаю, что тебе грозила опасность.

– Я говорила тебе, что не хочу ругаться с Чарли.

– Никто и не говорил, что ты должна ругаться.

Я сердито глянула на него.

– Я не могу удержаться, когда он начинает строить из себя начальника – мои естественные подростковые инстинкты берут верх.

Он усмехнулся.

– Что же, это не моя вина.

Я задумчиво посмотрела на него. Он, кажется, не замечал этого. Его лицо было безмятежным, когда он смотрел через лобовое стекло. Что-то тут не так, но конкретно указать, что именно я не могла. Может, моё воображение опять разгулялось, как сегодня днем.

– Это неожиданное желание увидеть Флориду, как-то связано с вечеринкой в доме Билли?

Он напряг челюсть.
– Абсолютно никак. Не важно, будешь ты здесь или на другом конце света, ты всё равно туда не пойдешь.

Это было похоже на то, что только что говорил мне Чарли – они обращались со мной как с непослушным ребенком. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Я не хочу ссориться ещё и с Эдвардом.

Эдвард вздохнул и когда он заговорил, его голос был снова тёплым и бархатистым:
– Так чем же ты хочешь заняться сегодня вечером? – спросил он.

– Мы можем поехать к тебе сегодня? Я так давно не виделась с Эсме.

Он улыбнулся.
– Ей это понравится. Особенно, когда она услышит, что мы собираемся сделать в эти выходные.

Я простонала, признавая свое поражение.

Как я и обещала, мы не задержались надолго. Меня совсем не удивило то, что свет ещё горел, когда мы подъехали к дому – я знала, что Чарли будет ждать меня чтоб покричать ещё.

– Тебе лучше не заходить внутрь. – сказала я. – Это только все осложнит.

– Его мысли относительно мирные, – поддразнил Эдвард. Выражение его лица заставило меня задуматься, что я пропустила какую-то шутку. Уголки его рта вздрагивали, он сдерживал улыбку.

– Увидимся позже, – хмуро пробормотала я.

Он всё же улыбнулся и поцеловал меня в макушку.

– Я вернусь, когда Чарли захрапит.

Телек был врублен на полную катушку, когда я вошла внутрь. Я быстренько решила воспользоваться моментом и прокрасться мимо него незамеченной.

– Может ты подойдешь сюда, Белла? – окликнул меня Чарли, разрушив мой план.

Я медленно тянула ноги, делая пять необходимых шагов.

– Что такое, пап?

– Ты сегодня хорошо провела время? – спросил он. Он выглядел обеспокоенным. Я пыталась найти скрытый смысл в его словах, прежде чем ответила.

– Да, – произнесла я нерешительно.

– Что ты делала?

Я пожала плечами.

– Мы гуляли с Элис и Джаспером. Эдвард обыграл Элис в шахматы, а потом я сыграла с Джаспером. Он похоронил меня.

Я улыбнулась. Игра между Эдвардом и Элис была самой забавной вещью, которую я когда-либо видела. Они сидели почти неподвижно, уставившись на доску, пока Элис предвидела ходы, которые сделает Эдвард. А он, читая ее мысли, выбирал ходы, которые она сделает в ответ. Они играли в шахматы большей частью в своих умах; я думаю, каждый передвинул по две пешки, когда Элис неожиданно положила своего короля и сдалась.

Игра заняла три минуты.

Чарли нажал кнопку выключения звука – весьма необычное действие.

– Слушай, есть кое-что, что я хотел тебе сказать. – он нахмурил брови, чувствуя себя неловко.

Я тихо села, ожидая. Он встретил мой пристальный взгляд, прежде чем опустить глаза долу. Больше он ничего не сказал.

– Папа, в чем дело?

Он вздохнул.

– Я не большой спец по таким разговорам. Даже не знаю с чего начать…

Я ждала.

– Ладно, Белла. Вот о чём речь. – он поднялся с кушетки и начал расхаживать туда-сюда по комнате, всё время смотря себе под ноги.

– Ваши отношения с Эдвардом, по-видимому, довольно серьёзны, и есть некоторые вещи, с которыми тебе следует быть осторожной. Я знаю, ты уже совершеннолетняя, но ты всё ещё юная Белла, и есть много важных вещёй, которые ты должна знать, прежде чем ты… ну, когда ты начнешь физически контактировать с…

– О, пожалуйста, пожалуйста, нет! – взмолилась я, подпрыгнув на месте.

– Чарли, пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься завести разговор о сексе.

Он взглядом сверлил дыру в полу.

– Я твой отец. У меня есть обязанности. Помни, что мне также неловко, как и тебе.

– Не думаю что это возможно с человеческой точки зрения. В любом случае, мама опередила тебя ещё десять лет назад. Так что можешь не продолжать. Ты свободен.

– Десять лет назад у тебя не было бой-френда, – пробормотал он неохотно. Я могу сказать, он боролся со своим желанием оставить эту тему. Мы оба стояли, смотря в пол и, отвернувшись друг от друга.

– Не думаю, что суть как-то изменилась, – пробормотала я, и моё лицо стало таким же красным, как и у него. Это было словно проходить седьмой круг ада; ещё хуже было осознавать, что Эдвард знал, что ожидало меня дома. Теперь понятно, почему он выглядел таким самодовольным в машине.

– Просто скажи мне, что вы оба ведете себя ответственно. – попросил Чарли, очевидно желая, чтобы в полу открылась дыра, и он смог бы туда провалиться.

– Не переживай папа, всё совсем не так.

– Не то, чтобы я не доверял тебе, Белла, но я знаю, что ты ничего не хочешь мне рассказывать об этом, и ты знаешь, что я на самом деле ничего не хочу слышать об этом. Я постараюсь быть объективным. Я знаю, что времена изменились.

Я неловко рассмеялась.

– Может времена и изменились, но Эдвард очень старомодный. Тебе не о чем беспокоиться.

Чарли вздохнул.

– Да это так, – пробурчал он.

– Ух! – простонала я. – Я действительно не хотела, чтоб ты вынуждал меня говорить это вслух, папа. Правда. Но … Я …девственница, и я не собираюсь в ближайшем будущем менять это.

Мы оба сжались, но лицо Чарли разгладилось. Он, кажется, поверил мне.

– Могу я теперь идти спать? Пожалуйста.

– Через минуту, – сказал он.

– О, пожалуйста, папа. Я тебя умоляю.

– Стыдно больше не будет, я обещаю, – уверил он меня.

Я мельком взглянула на него, и была рада тому, что он выглядел более спокойным, а его лицо вернуло свой нормальный оттенок. Он плюхнулся обратно на диван, и вздохнул с облегчением – разговор о сексе состоялся.

– Что теперь?

– Я просто хочу знать как у тебя дела с друзьями.

– О. Я думаю хорошо. Я сегодня договорилась с Анжелой, что буду помогать ей с пригласительными на выпускной. Только мы, девочки.

– Это хорошо. А как насчёт Джейкоба?

Я вздохнула.
– Я ещё ничего не решила по этому поводу, папа.

– Продолжай, Белла. Я знаю, ты всё сделаешь правильно. Ты хороший человек.

Отлично. Получается, что если я не смогу найти способ наладить отношения с Джейкобом, я стану плохим человеком? Это был удар ниже пояса.

– Конечно, конечно, – согласилась я. Автоматический ответ почти заставил меня улыбнуться – это манеру я переняла у Джейкоба. Я даже произнесла это таким же покровительственным тоном, каким он разговаривал со своим отцом.

Чарли ухмыльнулся и включил звук. Он сполз пониже на подушки, довольный вечерней работой. Я предположила, что он ещё какое-то время будет смотреть игру.

– Спокойной ночи, Беллс.

– Увидимся утром! – я поспешила к лестнице.

Эдвард исчез надолго и не вернётся, пока Чарли не заснёт – вероятно, Эдвард на охоте или ещё где-нибудь проводит время. Так что, я не спешила переодеваться ко сну. У меня не было настроения проводить время в одиночестве, но я, разумеется, не собиралась спускаться вниз, чтобы провести его с Чарли, вдруг он решит обсудить некоторые моменты касательно сексуального образования, которые ещё не успел затронуть; я содрогнулась.

Так что благодаря Чарли, я была взвинчена и встревожена. Домашнее задание было сделано, и я не чувствовала желания читать или слушать музыку. Я решила позвонить Рене и сообщить, что прилечу в гости. Но потом вспомнила о разнице во времени с Флоридой, плюс три часа, она уже спала.

Я подумала, что могла бы позвонить Анжеле.

Но неожиданно поняла, что совсем не с Анжелой я хотела поговорить. Мне необходимо поговорить...

Я уставилась в темноту за окном, кусая губу. Не знаю как долго я стояла так, взвешивая все «за» и «против» – делая выбор, увидеться ли с моим самым близким другом снова, быть хорошим человеком или же не делать этого, чтоб не заставлять Эдварда сердиться на меня. Наверное, прошло около десяти минут. Достаточно, чтобы решить, что «За» больше, чем «против». Эдвард всего лишь беспокоится о моей безопасности, а я знала, что это не причина для беспокойства.

Телефон не поможет; Джейкоб не отвечает на мои звонки с тех пор, как вернулся Эдвард. Кроме того, мне необходимо его увидеть – увидеть его прежнюю улыбку. Для восстановления душевного спокойствия мне необходимо было заменить это ужасное последнее воспоминание, когда лицо Джейкоба было перекошено от боли и страданий.

У меня был примерно час времени. Я могла быстро съездить в Ла Пуш и вернуться прежде, чем Эдвард поймёт, что меня нет. К тому же мне интересно будет ли Чарли так волноваться за меня, если Эдварда тут вообще ни при чем? Есть только один способ узнать это.

Я схватила свою куртку, и пока спускалась по ступенькам успела одеть ее.

Чарли оторвался от матча, мгновенно превратившись в подозрительного родителя.

– Ты не будешь против, если я съезжу увидеться с Джейком? – спросила я, затаив дыхание. – Я не задержусь надолго.

Как только я упомянула имя Джейка, лицо Чарли расслабилось и растянулось в довольной улыбке. Он похоже не удивился, что его лекция подействовала так быстро.

– Конечно, детка. Нет проблем. Можешь быть там сколько захочешь.

– Спасибо, пап, – сказала я и выскочила на улицу.

Как любой беглец, я не могла удержаться, чтобы не оглянутся пару раз назад, пока бежала к машине, но ночь была настолько тёмной, что в этом не было смысла. Мне пришлось на ощупь отыскивать ручку двери.

Мои глаза начали привыкать к темноте, только когда я засовывала ключ в зажигание. Я с силой повернула его влево, но вместо того, чтоб завестись, мотор просто щёлкнул. Я попыталась снова, но с тем же результатом.

А потом лёгкое движение, которое я заметила боковым зрением, заставило меня подпрыгнуть.

– Ай! – выдохнула я в шоке, когда заметила что не одна в машине. Эдвард сидел очень тихо, неясное светлое пятно в темноте, только его руки шевелились пока он вертел загадочный чёрный предмет. Он смотрел на этот предмет, когда начал говорить.

– Элис позвонила, – произнес он.

Элис! Проклятье. В своем плане я забыла учесть ее способности. Он, скорее всего, попросил ее следить за мной.

– Она занервничала, когда пять минут назад твоё будущее внезапно исчезло.

Мои глаза, широко раскрытые от неожиданности, стали ещё больше.

– Мы не знаем, почему так происходит. Может какая-то защита, с которой они родились? – сейчас он разговаривал так, будто рассказывал сам себе, продолжая смотреть на деталь двигателя моей машины, которую он вращал в руках.

– Насчет защиты не уверен, у меня не было никаких проблем с чтением их мыслей. Блэков по крайней мере. Карлайл предположил, что это из-за того, что изменения управляют их жизнями. Это неосознанная реакция, а не четко принятое решение. Чрезвычайно непредсказуемая и это меняет всё в них. В мгновение, когда они переходят из одной формы в другую, они даже не существуют. Будущее не властно над ними…

Я слушала его размышления, в гробовом молчании.

– Я починю твою машину, перед школой, в том случае если ты захочешь ехать сама, – через минуту заверил он меня.

Крепко сжав губы, я вытащила ключи и быстро покинула кабину.

– Закрой окно, если хочешь, чтобы я не приходил сегодня. Я пойму, – прошептал он, прежде чем я хлопнула дверью.

Я протопала в дом, хлопнув и входной дверью.

– Что случилось? – спросил Чарли из кухни.

– Машина не заводится, – прорычала я.

– Хочешь, чтобы я посмотрел?

– Нет. Я попробую утром.

– Хочешь воспользоваться моей машиной?

Мне нельзя было ездить на его патрульном «круизере». Чарли, должно быть, отчаянно хотел доставить меня в Ла Пуш. Почти так же отчаянно, как и я сама.

– Нет, я устала, – проворчала я. – Спокойной ночи.

Я поднялась по лестнице и подошла прямиком к окну. Грубо толкнула металлическую раму – она с грохотом захлопнулась, и стекло задребезжало.

Я долго смотрела на дрожащее чёрное стекло, пока оно не замерло. Потом вздохнула, и широко распахнула окно.

Глава третья.
Причины.

Солнце было глубоко погребено под облаками, так что сложно было понять село оно или нет. Мы так долго летели за ним на запад что, казалось, будто светило вообще застыло на небосклоне, это особенно сбивало с толку, а все из-за разницы во времени. Неожиданно лес расступился, показались первые дома – значит, скоро мы окажемся дома.

– Ты все время молчала, – заметил Эдвард. – Тебя укачало в самолете?

– Да нет, все в порядке.

– Ты грустишь, потому что пришлось уехать?

– Думаю, что это скорее облегчение, чем грусть.

Он приподнял бровь, посмотрев на меня. Я не желала признавать его правоту, а просить его следить за дорогой было бессмысленно и бесполезно.

– Рене, кое в чем, гораздо более... проницательней, чем Чарли. Я даже волноваться начала.

Эдвард засмеялся.

– У твоей мамы весьма интересное мышление. Совсем как у ребенка, только она более наблюдательна. Она воспринимает мир иначе, чем другие.

Наблюдательная. Хорошая характеристика для моей мамы. Если что-то ей было интересно, именно такой она и становилась. В основном же, Рене была слишком занята своей собственной жизнью, и почти ничего не замечала вокруг. Но в эти выходные я нисколько не была обделена материнским вниманием.

Фил был занят тренеровками, его школьная бейсбольная команда должна была сыграть целую серию игр, а в отсутствии мужа, внимание Рене лишь ещё пристальней сфокусировалось на нас с Эдвардом. Стоило закончиться восторгам и объятьям от встречи после долгой разлуки, как Рене принялась наблюдать. И чем дольше она присматривалась, тем больше ее голубые глаза наполнялись, сначала, смущением, а затем и беспокойством.

В то утром, мы с мамой пошли прогуляться вдоль пляжа. Она хотела показать все красоты своего нового дома, всё ещё надеясь, что солнце сможет переманить меня из Форкс. Ещё, она хотела поговорить со мной наедине, это легко было устроить. Эдвард, чтобы не выходить на улицу днем, придумал себе срочную курсовую работу.

Мысленно, я снова прокручивала разговор с мамой...

Вдвоем с Рене, мы медленно шли по тротуару, стараясь держаться в рассеянной тени пальм. Жара просто душила, хотя и было раннее утро. Воздух был таким тяжелым от влаги, что вдох и выдох давались моим легким с трудом.

– Белла? – спросила мама, переводя взгляд с песка на легкий прибой.

– Что, мам?

Она отвела глаза и вздохнула. – Я волнуюсь...

– Что случилось? – встревожилась я. – Чем я могу помочь?

– Не за себя. – она покачала головой. – Я волнуюсь за тебя... и Эдварда.

Произнеся его имя, Рене наконец-то посмотрела на меня. Она словно просила прощения.

– А, – пробормотала я, отвлекаясь на пробегавших мимо нас пару спортсменов, обливающихся потом.

– Ваши отношения гораздо более серьезные, чем я предполагала, – продолжала она.

Нахмурившись, я быстро прокрутила в памяти события последних двух дней. При ней, мы с Эдвардом избегали даже касаться друг друга. Я предположила, что Рене тоже решила прочитать мне лекцию об ответственности. С ней, в отличие от Чарли, вести такие разговоры я была не против. Я не стеснялась мамы. В конце концов, за последние десять лет, такие нравоучения время от времени я и сама ей читала.

– Есть что-то... странное между вами, – проговорила она, на лбу, над взволнованными глазами, пролегли морщины. – Он смотрит на тебя так ... словно оберегает. Будто собирается закрыть тебя своим телом от пули или ещё от какой-нибудь опасности.

Я засмеялась, хотя всё ещё не могла посмотреть ей в глаза.
– Это что, плохо?

– Нет, – она нахмурилась, подбирая слова. – Это просто по-другому. Он очень переживает за тебя …и очень заботится о тебе. Я чувствую, что не понимаю ваших отношений. Словно у вас есть какой-то секрет, который я упустила из виду…

– Мне кажется, что ты все напридумывала себе, мама, – быстро сказала я, силясь сохранить шутливый тон. В желудке чувствовалась нервная дрожь. Я и забыла, сколько много моя мама может замечать. Что-то в ее простом видении мира пробивалось через все отвлекающие манёвры и попадало прямо в точку. Раньше это никогда не было проблемой. До сих пор у меня не было секретов от нее.

– Дело не только в нём, – она беззащитно улыбнулась. – Я бы хотела, чтобы ты взглянула со стороны, как ты двигаешься вокруг него.

– Что ты имеешь в виду?

– То, как ты двигаешься – ты даже не задумываешься об этом. Когда он пошевелится, даже совсем чуть-чуть, ты тут же меняешь свою позицию. Как магнит…или сила притяжения. Ты как … спутник, или что-то вроде этого. Я никогда не видела такого.

Она поджала губы и опустила глаза.

– Только не говори мне, – поддразнила я, заставив себя выдавить улыбку – что ты снова увлеклась мистикой? Или на этот раз это научная фантастика?

Рене слегка покраснела.

– Это не относится к делу.

– Нашла что-нибудь интересное?

– Ну, вообще-то кое-что нашла – но это не имеет значения. Сейчас мы говорим о тебе.

– Тебе нужно перейти на дамские романы, мама. Ты же знаешь, как ты себя накручиваешь.

Уголки ее губ приподнялись.
– Я что сказала глупость, да?

Пол секунды я не могла ответить. Рене так легко было сбить с толку. Иногда это было хорошо, потому что далеко не все ее идеи были осуществимы. Но мне было досадно узнать, как быстро она докопалась до сути ситуации, особенно учитывая, что на этот раз она была чертовски права.

Она посмотрела на меня, я постаралась не выдать свои мысли.
– Не глупость, просто ты ведешь себя как мама.

Она засмеялась и сделала широкий жест, демонстрируя белые пески простирающиеся к голубой воде.

– Неужели всего этого недостаточно, чтобы заставить тебя переехать к своей глупенькой маме?

Театральным жестом я вытерла лоб, а потом сделала вид, что выжимаю волосы.

– Ты привыкнешь к влажности, – пообещала она.

– Ты тоже можешь привыкнуть к дождю, – предложила я ей.

Она игриво толкнула меня локтем, а потом, когда мы возвращались к ее машине, взяла меня за руку.

Если не брать в расчет ее волнений, относительно меня, она казалась счастливой. Довольной. Она всё ещё смотрела на Фила восторженными глазами, и это успокаивало меня. Несомненно, ее жизнь была полноценной и полностью устраивала ее. Несомненно, даже сейчас, она не слишком сильно скучает по мне…

Ледяные пальцы Эдварда погладили меня по щеке. Я посмотрела на него, моргая, возвращаясь к реальности. Он наклонился и поцеловал меня в лоб.

– Мы дома, спящая красавица. Время просыпаться.

Мы уже остановились возле дома Чарли. Свет на крыльце был включен, а полицейский джип был припаркован на подъездной дорожке. Я осмотрела дом, заметила как, отбросив полосу жёлтого света на тёмный газон, задернули штору в окне гостиной.

Я вздохнула. Конечно, Чарли ждал, чтоб сделать мне выговор.

Эдвард наверно думал о том же, потому что, когда он подошел открыть для меня дверь, его лицо застыло, а глаза смотрели куда-то вдаль.

– На сколько всё плохо? – спросила я.

– С Чарли не будет никаких сложностей, – пообещал Эдвард, в его голосе не было и намёка на шутку. – Он скучает по тебе.

Мои глаза с сомнением сузились. Если все так, то почему Эдвард был напряжен словно перед сражением?
Моя сумка была маленькой, но он настоял на том, чтобы занести ее в дом. Чарли держал дверь открытой для нас.

– Добро пожаловать домой детка! – закричал Чарли, как будто действительно это имел в виду. – Как Джексонвиль?

– Влажный. И сумасшедший.

– Так Рене не удалось уговорить тебя поступить в Флоридский университет?

– Она пыталась. Но я предпочитаю пить воду, а не дышать ею.

Глаза Чарли неохотно переместились на Эдварда.
– Ты хорошо провёл время?

– Да, – безмятежно ответил Эдвард. – Рене была очень гостеприимна.

– Это…хм, хорошо. Я рад, что ты доволен, – Чарли отвернулся от Эдварда и притянул меня, неожиданно обняв.

– Впечатляюще, – прошептала я ему в ухо.

Он разразился смехом.

– Я действительно скучал по тебе, Беллс. Когда тебя нет, кормят здесь фигово.

– Я разберусь с этим, – сказала я, когда он отпустил меня.

– А ты не позвонишь сначала Джейкобу? Он начал доставать меня звонками уже с шести утра, трезвонил каждые пять минут. Я обещал ему, что ты перезвонишь раньше, чем распакуешь вещи.

Мне не нужно было смотреть на Эдварда, чтобы почувствовать, как неподвижен и холоден он рядом со мной. Значит, вот в чём причина его напряжения.

– Джейкоб хотел поговорить со мной?

– Очень сильно, я бы сказал. Но он не сообщил о чём, просто сказал, что это важно.

Пронзительно и требовательно зазвонил телефон.

– Готов поспорить на свою зарплату – это снова он, – пробормотал Чарли.

– Я возьму, – сказала я, поспешив на кухню.

Эдвард последовал за мной, когда Чарли ушёл в гостиную.

Я схватила телефон на середине звонка, и развернулась лицом к стене.
– Алло?

– Ты вернулась, – произнес Джейкоб.

Услышав знакомый хрипловатый голос, тоска волной окатила меня. Тысяча спутанных вместе воспоминаний пронеслись у меня в голове: скалистый пляж, усыпанный сплавным лесом, гараж из пластиковых навесов, тёплая содовая в бумажном стакане, маленькая комнатка с одним маленьким потрёпанным двухместным креслом. Смешинка, затаившаяся в его глубоко посаженных чёрных глазах, лихорадочный жар от его большой ладони, держащей мою руку, блеск его белых зубов на фоне тёмной кожи, его лицо расплывающееся широкой улыбкой, которая всегда была чем-то, вроде ключика к секретной дверце, куда могли войти только родственные души.

Я испытала, что-то вроде ностальгии, тоски по месту и человеку, который приютил меня в мою самую тёмную ночь.

Я сглотнула комок в горле.

– Да, – ответила я.

– Почему ты не перезвонила мне? – возмутился Джейкоб.

Его сердитый тон немедленно привёл меня в чувство.
– Потому, что я нахожусь дома всего четыре секунды, и твой звонок прервал Чарли, когда он рассказывал мне, что ты звонил.

– Ой. Извини.

– Конечно. А теперь скажи мне, зачем ты докучаешь Чарли?

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Да, об этом я уже и сама догадалась. Продолжай.

Возникла короткая пауза.

– Ты завтра собираешься идти в школу?

Я нахмурилась, не понимая смысл его вопроса.

– Конечно, иду. С чего это мне не идти?

– Я не знаю. Просто интересуюсь.

Снова пауза.

– Так о чём ты хотел поговорить, Джейк?

Он замялся.

– Думаю, не о чём конкретно. Я…хотел услышать твой голос.

– Да, я знаю. Я так рада, что ты позвонил мне, Джейк. Я… – но я не знала, что ещё сказать. Я бы хотела сказать, что сейчас приеду к нему в Ла Пуш. Но сказать этого я не могла.

– Мне нужно идти, – внезапно сказал он.

– Что?

– Я скоро поговорю с тобой, хорошо?

– Но Джейк…

Он уже повесил трубку. Я с недоверием слушала гудки.

– Это было коротко, – пробормотала я.

– Всё в порядке? – спросил Эдвард. Его голос был тихим и заботливым.

Я медленно повернулась посмотреть на него. Выражение его лица было абсолютно спокойным – невозможно было определить, о чем он думает.

– Я не знаю. Мне интересно, что это было, – я не могла понять из-за чего Джейкоб целый день надоедал Чарли. Неужели только для того, чтоб спросить собираюсь ли я в школу. И если он хотел слышать мой голос, почему так быстро положил трубку?

– Твои предположения, вероятно, точнее моих. – сказал Эдвард, в уголках его рта затаился намёк на улыбку.

– М-м, – тихо произнесла я. Это была правда. Я знала Джейка вдоль и поперек. Разобраться в его мотивах будет не сложно.

С мыслями, витавшими далеко отсюда – приблизительно в двадцати пяти километрах отсюда по дороге к Ла Пуш – я начала обыскивать холодильник, собирая необходимые ингредиенты на ужин Чарли. Эдвард облокотился на столешницу, и я была уверена, что он наблюдает за моим лицом, но я слишком увлеклась своими мыслями, чтобы волноваться о том, что он там увидит.

Вопрос про школу, казался мне ключом к разгадке. Это был единственный настоящий вопрос, который Джейк мне задал. И ему нужно было получить ответ на что-то, иначе он не приставал бы к Чарли так настойчиво.

Почему моё посещёние школы было так важно для него?

Я попыталась мыслить логически. Итак, если я не пойду завтра в школу, какая в этом будет проблема, если смотреть с точки зрения Джейкоба? Чарли устроит мне небольшой скандал из-за того, что я пропустила целый день, в то время как на носу экзамены, но я заверю его, что одна пятница не сильно повлияет на мою учёбу. Джейка это вряд ли волнует.

Мой мозг отказывался выдать блестящее решение. Может, я пропустила очень важную часть информации.

Что могло измениться за последние три дня, что такого важного для Джейкоба могло произойти, чтобы он прекратил игнорировать меня и стал разговаривать со мной по телефону? Что могло измениться за три дня?

Я замерла посреди кухни. Пакет с замороженными гамбургерами в моих руках выскользнул из одеревенелых пальцев. До меня не сразу дошло, что должен был раздаться глухой звук удара об пол.

Эдвард поймал его и бросил на стол. Его руки уже обняли меня, а его губы оказались возле моего уха.

– Что случилось?

Я ошеломлённо встряхнула головой.

Три дня могли изменить всё.

Я ведь только что думала, насколько для меня был невозможен колледж? Как я не смогу находиться близко к людям, после того как я пройду болезненное трёхдневное изменение, которое сделает меня бессмертной и даст возможность провести вечность с Эдвардом? Изменение, которое навсегда сделает меня пленницей собственной жажды…

Неужели Чарли рассказал Билли, что я исчезла на три дня? Сделал ли Билли соответствующие выводы? Неужели на самом деле Джейкоб интересовался, осталась ли я человеком? Чтобы убедиться, что соглашение с вервольфами не нарушено, и что никто из Калленов не посмел укусить человека…укусить – не убить…?

Но неужели он действительно подумал, что я в таком случае смогу вернуться домой к Чарли?

Эдвард встряхнул меня.

– Белла? – спросил он, теперь действительно обеспокоено.

– Я думаю…я думаю, он проверял, – пробормотала я. – Проверял, чтобы убедиться. Что я все ещё человек.

Эдвард замер, и я услышала тихое шипение.

– Нам придётся уехать, – прошептала я. – Заранее. Чтобы не нарушить договор. И мы никогда не сможем сюда вернуться.

Его руки теснее обняли меня.
– Я знаю.

– Кхм. – громко кашлянул позади нас Чарли.

Я подскочила, а потом высвободилась из рук Эдварда и покраснела. Эдвард отступил к столу. Его взгляд был непроницаемым. Я смогла заметить беспокойство и злость в его глазах.

– Если ты не хочешь готовить ужин, я могу заказать пиццу, – намекнул Чарли.

– Нет, всё нормально, я уже начала.

– Хорошо, – сказал Чарли. Скрестив руки, он встал в дверном проёме.

Я вздохнула и приступила к работе, пытаясь не обращать внимание на зрителей.

– Если я попрошу кое-что сделать, ты послушаешься меня? – мягко, со скрытым беспокойством, спросил Эдвард.

Мы уже почти подъехали к школе. Всего минуту назад Эдвард был спокоен и шутил о чём-то, но сейчас его руки крепко сжимали руль, суставы напряглись, сдерживаясь, чтобы не разорвать его на куски.

Я посмотрела на его встревоженное лицо – на его отрешенный взгляд, как будто он прислушивался к далеким голосам.

Его напряжение заставило мой пульс участиться, но я осторожно ответила:
– Смотря что.

Мы заехали на школьную стоянку.

– Я боялся, что ты именно так и ответишь.

– Что я должна сделать, Эдвард?

– Я хочу, чтобы ты осталась в машине, – заявил он, заезжая на своё обычное место на парковке и выключая двигатель. – Я хочу, чтобы ты подождала меня здесь.

– Но…почему?

И тогда я увидела его. Он словно башня возвышался над всеми учениками, не заметить его было сложно, даже если бы он не облокотился на свой чёрный мотоцикл, незаконно припаркованный прямо на тротуаре.

– О.

Лицо Джейкоба – спокойная маска, я отлично помнила, что это значило. Это было прикрытие, чтобы не демонстрировать эмоции, а контролировать их. Сейчас он был похож на Сэма, самого старшего из волков, вожака Квильютской стаи. Но, того прекрасного спокойствия что исходило от Сэма, Джейкобу никогда не получалось скопировать.

Я и забыла, насколько сильно эта маска раздражала меня. До того, как вернулись Каллены, я успела узнать Сэма довольно хорошо, и он успел даже понравиться мне, но я никак не могла избавиться от негодования каждый раз, когда Джейкоб подражал ему. Это было чужое лицо. Надевая эту маску, он не был больше моим Джейкобом.

– Вчера вечером ты сделала неправильный вывод, – произнес Эдвард. – Он спрашивал про школу, потому что знал, где будешь ты, там буду и я. Он искал безопасное место, чтобы поговорить со мной. Место, где будут свидетели.

– Потому что она не может видеть волков, ты знаешь, – объяснял он таким же тихим низким голосом. – Ты забыла? Когда ты решила связать свою судьбу с ними, ты исчезла тоже. Ты могла не знать этого, я понимаю. Но ты должна была понимать, что это заставит меня слегка... обеспокоиться? Элис увидела, что ты исчезла, и она даже не смогла сказать вернёшься ты домой или нет. Твоё будущее пропало, также как и их.

– Мы не знаем, почему так происходит. Может какая-то защита, с которой они родились? – сейчас он разговаривал так, будто рассказывал сам себе, продолжая смотреть на деталь двигателя моей машины, которую он вращал в руках.

– Насчет защиты не уверен, у меня не было никаких проблем с чтением их мыслей. Блэков по крайней мере. Карлайл предположил, что это из-за того, что изменения управляют их жизнями. Это неосознанная реакция, а не четко принятое решение. Чрезвычайно непредсказуемая и это меняет всё в них. В мгновение, когда они переходят из одной формы в другую, они даже не существуют. Будущее не властно над ними…

Я слушала его размышления, в гробовом молчании.

– Я починю твою машину, перед школой, в том случае если ты захочешь ехать сама, – через минуту заверил он меня.

Крепко сжав губы, я вытащила ключи и быстро покинула кабину.

– Закрой окно, если хочешь, чтобы я не приходил сегодня. Я пойму, – прошептал он, прежде чем я хлопнула дверью.

Я протопала в дом, хлопнув и входной дверью.

– Что случилось? – спросил Чарли из кухни.

– Машина не заводится, – прорычала я.

– Хочешь, чтобы я посмотрел?

– Нет. Я попробую утром.

– Хочешь воспользоваться моей машиной?

Мне нельзя было ездить на его патрульном «круизере». Чарли, должно быть, отчаянно хотел доставить меня в Ла Пуш. Почти так же отчаянно, как и я сама.

– Нет, я устала, – проворчала я. – Спокойной ночи.

Я поднялась по лестнице и подошла прямиком к окну. Грубо толкнула металлическую раму – она с грохотом захлопнулась, и стекло задребезжало.

Я долго смотрела на дрожащее чёрное стекло, пока оно не замерло. Потом вздохнула, и широко распахнула окно.

Глава третья.
Причины.

Солнце было глубоко погребено под облаками, так что сложно было понять село оно или нет. Мы так долго летели за ним на запад что, казалось, будто светило вообще застыло на небосклоне, это особенно сбивало с толку, а все из-за разницы во времени. Неожиданно лес расступился, показались первые дома – значит, скоро мы окажемся дома.

– Ты все время молчала, – заметил Эдвард. – Тебя укачало в самолете?

– Да нет, все в порядке.

– Ты грустишь, потому что пришлось уехать?

– Думаю, что это скорее облегчение, чем грусть.

Он приподнял бровь, посмотрев на меня. Я не желала признавать его правоту, а просить его следить за дорогой было бессмысленно и бесполезно.

– Рене, кое в чем, гораздо более... проницательней, чем Чарли. Я даже волноваться начала.

Эдвард засмеялся.

– У твоей мамы весьма интересное мышление. Совсем как у ребенка, только она более наблюдательна. Она воспринимает мир иначе, чем другие.

Наблюдательная. Хорошая характеристика для моей мамы. Если что-то ей было интересно, именно такой она и становилась. В основном же, Рене была слишком занята своей собственной жизнью, и почти ничего не замечала вокруг. Но в эти выходные я нисколько не была обделена материнским вниманием.

Фил был занят тренеровками, его школьная бейсбольная команда должна была сыграть целую серию игр, а в отсутствии мужа, внимание Рене лишь ещё пристальней сфокусировалось на нас с Эдвардом. Стоило закончиться восторгам и объятьям от встречи после долгой разлуки, как Рене принялась наблюдать. И чем дольше она присматривалась, тем больше ее голубые глаза наполнялись, сначала, смущением, а затем и беспокойством.

В то утром, мы с мамой пошли прогуляться вдоль пляжа. Она хотела показать все красоты своего нового дома, всё ещё надеясь, что солнце сможет переманить меня из Форкс. Ещё, она хотела поговорить со мной наедине, это легко было устроить. Эдвард, чтобы не выходить на улицу днем, придумал себе срочную курсовую работу.

Мысленно, я снова прокручивала разговор с мамой...

Вдвоем с Рене, мы медленно шли по тротуару, стараясь держаться в рассеянной тени пальм. Жара просто душила, хотя и было раннее утро. Воздух был таким тяжелым от влаги, что вдох и выдох давались моим легким с трудом.

– Белла? – спросила мама, переводя взгляд с песка на легкий прибой.

– Что, мам?

Она отвела глаза и вздохнула. – Я волнуюсь...

– Что случилось? – встревожилась я. – Чем я могу помочь?

– Не за себя. – она покачала головой. – Я волнуюсь за тебя... и Эдварда.

Произнеся его имя, Рене наконец-то посмотрела на меня. Она словно просила прощения.

– А, – пробормотала я, отвлекаясь на пробегавших мимо нас пару спортсменов, обливающихся потом.

– Ваши отношения гораздо более серьезные, чем я предполагала, – продолжала она.

Нахмурившись, я быстро прокрутила в памяти события последних двух дней. При ней, мы с Эдвардом избегали даже касаться друг друга. Я предположила, что Рене тоже решила прочитать мне лекцию об ответственности. С ней, в отличие от Чарли, вести такие разговоры я была не против. Я не стеснялась мамы. В конце концов, за последние десять лет, такие нравоучения время от времени я и сама ей читала.

– Есть что-то... странное между вами, – проговорила она, на лбу, над взволнованными глазами, пролегли морщины. – Он смотрит на тебя так ... словно оберегает. Будто собирается закрыть тебя своим телом от пули или ещё от какой-нибудь опасности.

Я засмеялась, хотя всё ещё не могла посмотреть ей в глаза.
– Это что, плохо?

– Нет, – она нахмурилась, подбирая слова. – Это просто по-другому. Он очень переживает за тебя …и очень заботится о тебе. Я чувствую, что не понимаю ваших отношений. Словно у вас есть какой-то секрет, который я упустила из виду…

– Мне кажется, что ты все напридумывала себе, мама, – быстро сказала я, силясь сохранить шутливый тон. В желудке чувствовалась нервная дрожь. Я и забыла, сколько много моя мама может замечать. Что-то в ее простом видении мира пробивалось через все отвлекающие манёвры и попадало прямо в точку. Раньше это никогда не было проблемой. До сих пор у меня не было секретов от нее.

– Дело не только в нём, – она беззащитно улыбнулась. – Я бы хотела, чтобы ты взглянула со стороны, как ты двигаешься вокруг него.

– Что ты имеешь в виду?

– То, как ты двигаешься – ты даже не задумываешься об этом. Когда он пошевелится, даже совсем чуть-чуть, ты тут же меняешь свою позицию. Как магнит…или сила притяжения. Ты как … спутник, или что-то вроде этого. Я никогда не видела такого.

Она поджала губы и опустила глаза.

– Только не говори мне, – поддразнила я, заставив себя выдавить улыбку – что ты снова увлеклась мистикой? Или на этот раз это научная фантастика?

Рене слегка покраснела.

– Это не относится к делу.

– Нашла что-нибудь интересное?

– Ну, вообще-то кое-что нашла – но это не имеет значения. Сейчас мы говорим о тебе.

– Тебе нужно перейти на дамские романы, мама. Ты же знаешь, как ты себя накручиваешь.

Уголки ее губ приподнялись.
– Я что сказала глупость, да?

Пол секунды я не могла ответить. Рене так легко было сбить с толку. Иногда это было хорошо, потому что далеко не все ее идеи были осуществимы. Но мне было досадно узнать, как быстро она докопалась до сути ситуации, особенно учитывая, что на этот раз она была чертовски права.

Она посмотрела на меня, я постаралась не выдать свои мысли.
– Не глупость, просто ты ведешь себя как мама.

Она засмеялась и сделала широкий жест, демонстрируя белые пески простирающиеся к голубой воде.

– Неужели всего этого недостаточно, чтобы заставить тебя переехать к своей глупенькой маме?

Театральным жестом я вытерла лоб, а потом сделала вид, что выжимаю волосы.

– Ты привыкнешь к влажности, – пообещала она.

– Ты тоже можешь привыкнуть к дождю, – предложила я ей.

Она игриво толкнула меня локтем, а потом, когда мы возвращались к ее машине, взяла меня за руку.

Если не брать в расчет ее волнений, относительно меня, она казалась счастливой. Довольной. Она всё ещё смотрела на Фила восторженными глазами, и это успокаивало меня. Несомненно, ее жизнь была полноценной и полностью устраивала ее. Несомненно, даже сейчас, она не слишком сильно скучает по мне…

Ледяные пальцы Эдварда погладили меня по щеке. Я посмотрела на него, моргая, возвращаясь к реальности. Он наклонился и поцеловал меня в лоб.

– Мы дома, спящая красавица. Время просыпаться.

Мы уже остановились возле дома Чарли. Свет на крыльце был включен, а полицейский джип был припаркован на подъездной дорожке. Я осмотрела дом, заметила как, отбросив полосу жёлтого света на тёмный газон, задернули штору в окне гостиной.

Я вздохнула. Конечно, Чарли ждал, чтоб сделать мне выговор.

Эдвард наверно думал о том же, потому что, когда он подошел открыть для меня дверь, его лицо застыло, а глаза смотрели куда-то вдаль.

– На сколько всё плохо? – спросила я.

– С Чарли не будет никаких сложностей, – пообещал Эдвард, в его голосе не было и намёка на шутку. – Он скучает по тебе.

Мои глаза с сомнением сузились. Если все так, то почему Эдвард был напряжен словно перед сражением?
Моя сумка была маленькой, но он настоял на том, чтобы занести ее в дом. Чарли держал дверь открытой для нас.

– Добро пожаловать домой детка! – закричал Чарли, как будто действительно это имел в виду. – Как Джексонвиль?

– Влажный. И сумасшедший.

– Так Рене не удалось уговорить тебя поступить в Флоридский университет?

– Она пыталась. Но я предпочитаю пить воду, а не дышать ею.

Глаза Чарли неохотно переместились на Эдварда.
– Ты хорошо провёл время?

– Да, – безмятежно ответил Эдвард. – Рене была очень гостеприимна.

– Это…хм, хорошо. Я рад, что ты доволен, – Чарли отвернулся от Эдварда и притянул меня, неожиданно обняв.

– Впечатляюще, – прошептала я ему в ухо.

Он разразился смехом.

– Я действительно скучал по тебе, Беллс. Когда тебя нет, кормят здесь фигово.

– Я разберусь с этим, – сказала я, когда он отпустил меня.

– А ты не позвонишь сначала Джейкобу? Он начал доставать меня звонками уже с шести утра, трезвонил каждые пять минут. Я обещал ему, что ты перезвонишь раньше, чем распакуешь вещи.

Мне не нужно было смотреть на Эдварда, чтобы почувствовать, как неподвижен и холоден он рядом со мной. Значит, вот в чём причина его напряжения.

– Джейкоб хотел поговорить со мной?

– Очень сильно, я бы сказал. Но он не сообщил о чём, просто сказал, что это важно.

Пронзительно и требовательно зазвонил телефон.

– Готов поспорить на свою зарплату – это снова он, – пробормотал Чарли.

– Я возьму, – сказала я, поспешив на кухню.

Эдвард последовал за мной, когда Чарли ушёл в гостиную.

Я схватила телефон на середине звонка, и развернулась лицом к стене.
– Алло?

– Ты вернулась, – произнес Джейкоб.

Услышав знакомый хрипловатый голос, тоска волной окатила меня. Тысяча спутанных вместе воспоминаний пронеслись у меня в голове: скалистый пляж, усыпанный сплавным лесом, гараж из пластиковых навесов, тёплая содовая в бумажном стакане, маленькая комнатка с одним маленьким потрёпанным двухместным креслом. Смешинка, затаившаяся в его глубоко посаженных чёрных глазах, лихорадочный жар от его большой ладони, держащей мою руку, блеск его белых зубов на фоне тёмной кожи, его лицо расплывающееся широкой улыбкой, которая всегда была чем-то, вроде ключика к секретной дверце, куда могли войти только родственные души.

Я испытала, что-то вроде ностальгии, тоски по месту и человеку, который приютил меня в мою самую тёмную ночь.

Я сглотнула комок в горле.

– Да, – ответила я.

– Почему ты не перезвонила мне? – возмутился Джейкоб.

Его сердитый тон немедленно привёл меня в чувство.
– Потому, что я нахожусь дома всего четыре секунды, и твой звонок прервал Чарли, когда он рассказывал мне, что ты звонил.

– Ой. Извини.

– Конечно. А теперь скажи мне, зачем ты докучаешь Чарли?

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Да, об этом я уже и сама догадалась. Продолжай.

Возникла короткая пауза.

– Ты завтра собираешься идти в школу?

Я нахмурилась, не понимая смысл его вопроса.

– Конечно, иду. С чего это мне не идти?

– Я не знаю. Просто интересуюсь.

Снова пауза.

– Так о чём ты хотел поговорить, Джейк?

Он замялся.

– Думаю, не о чём конкретно. Я…хотел услышать твой голос.

– Да, я знаю. Я так рада, что ты позвонил мне, Джейк. Я… – но я не знала, что ещё сказать. Я бы хотела сказать, что сейчас приеду к нему в Ла Пуш. Но сказать этого я не могла.

– Мне нужно идти, – внезапно сказал он.

– Что?

– Я скоро поговорю с тобой, хорошо?

– Но Джейк…

Он уже повесил трубку. Я с недоверием слушала гудки.

– Это было коротко, – пробормотала я.

– Всё в порядке? – спросил Эдвард. Его голос был тихим и заботливым.

Я медленно повернулась посмотреть на него. Выражение его лица было абсолютно спокойным – невозможно было определить, о чем он думает.

– Я не знаю. Мне интересно, что это было, – я не могла понять из-за чего Джейкоб целый день надоедал Чарли. Неужели только для того, чтоб спросить собираюсь ли я в школу. И если он хотел слышать мой голос, почему так быстро положил трубку?

– Твои предположения, вероятно, точнее моих. – сказал Эдвард, в уголках его рта затаился намёк на улыбку.

– М-м, – тихо произнесла я. Это была правда. Я знала Джейка вдоль и поперек. Разобраться в его мотивах будет не сложно.

С мыслями, витавшими далеко отсюда – приблизительно в двадцати пяти километрах отсюда по дороге к Ла Пуш – я начала обыскивать холодильник, собирая необходимые ингредиенты на ужин Чарли. Эдвард облокотился на столешницу, и я была уверена, что он наблюдает за моим лицом, но я слишком увлеклась своими мыслями, чтобы волноваться о том, что он там увидит.

Вопрос про школу, казался мне ключом к разгадке. Это был единственный настоящий вопрос, который Джейк мне задал. И ему нужно было получить ответ на что-то, иначе он не приставал бы к Чарли так настойчиво.

Почему моё посещёние школы было так важно для него?

Я попыталась мыслить логически. Итак, если я не пойду завтра в школу, какая в этом будет проблема, если смотреть с точки зрения Джейкоба? Чарли устроит мне небольшой скандал из-за того, что я пропустила целый день, в то время как на носу экзамены, но я заверю его, что одна пятница не сильно повлияет на мою учёбу. Джейка это вряд ли волнует.

Мой мозг отказывался выдать блестящее решение. Может, я пропустила очень важную часть информации.

Что могло измениться за последние три дня, что такого важного для Джейкоба могло произойти, чтобы он прекратил игнорировать меня и стал разговаривать со мной по телефону? Что могло измениться за три дня?

Я замерла посреди кухни. Пакет с замороженными гамбургерами в моих руках выскользнул из одеревенелых пальцев. До меня не сразу дошло, что должен был раздаться глухой звук удара об пол.

Эдвард поймал его и бросил на стол. Его руки уже обняли меня, а его губы оказались возле моего уха.

– Что случилось?

Я ошеломлённо встряхнула головой.

Три дня могли изменить всё.

Я ведь только что думала, насколько для меня был невозможен колледж? Как я не смогу находиться близко к людям, после того как я пройду болезненное трёхдневное изменение, которое сделает меня бессмертной и даст возможность провести вечность с Эдвардом? Изменение, которое навсегда сделает меня пленницей собственной жажды…

Неужели Чарли рассказал Билли, что я исчезла на три дня? Сделал ли Билли соответствующие выводы? Неужели на самом деле Джейкоб интересовался, осталась ли я человеком? Чтобы убедиться, что соглашение с вервольфами не нарушено, и что никто из Калленов не посмел укусить человека…укусить – не убить…?

Но неужели он действительно подумал, что я в таком случае смогу вернуться домой к Чарли?

Эдвард встряхнул меня.

– Белла? – спросил он, теперь действительно обеспокоено.

– Я думаю…я думаю, он проверял, – пробормотала я. – Проверял, чтобы убедиться. Что я все ещё человек.

Эдвард замер, и я услышала тихое шипение.

– Нам придётся уехать, – прошептала я. – Заранее. Чтобы не нарушить договор. И мы никогда не сможем сюда вернуться.

Его руки теснее обняли меня.
– Я знаю.

– Кхм. – громко кашлянул позади нас Чарли.

Я подскочила, а потом высвободилась из рук Эдварда и покраснела. Эдвард отступил к столу. Его взгляд был непроницаемым. Я смогла заметить беспокойство и злость в его глазах.

– Если ты не хочешь готовить ужин, я могу заказать пиццу, – намекнул Чарли.

– Нет, всё нормально, я уже начала.

– Хорошо, – сказал Чарли. Скрестив руки, он встал в дверном проёме.

Я вздохнула и приступила к работе, пытаясь не обращать внимание на зрителей.

– Если я попрошу кое-что сделать, ты послушаешься меня? – мягко, со скрытым беспокойством, спросил Эдвард.

Мы уже почти подъехали к школе. Всего минуту назад Эдвард был спокоен и шутил о чём-то, но сейчас его руки крепко сжимали руль, суставы напряглись, сдерживаясь, чтобы не разорвать его на куски.

Я посмотрела на его встревоженное лицо – на его отрешенный взгляд, как будто он прислушивался к далеким голосам.

Его напряжение заставило мой пульс участиться, но я осторожно ответила:
– Смотря что.

Мы заехали на школьную стоянку.

– Я боялся, что ты именно так и ответишь.

– Что я должна сделать, Эдвард?

– Я хочу, чтобы ты осталась в машине, – заявил он, заезжая на своё обычное место на парковке и выключая двигатель. – Я хочу, чтобы ты подождала меня здесь.

– Но…почему?

И тогда я увидела его. Он словно башня возвышался над всеми учениками, не заметить его было сложно, даже если бы он не облокотился на свой чёрный мотоцикл, незаконно припаркованный прямо на тротуаре.

– О.

Лицо Джейкоба – спокойная маска, я отлично помнила, что это значило. Это было прикрытие, чтобы не демонстрировать эмоции, а контролировать их. Сейчас он был похож на Сэма, самого старшего

– В машине я не останусь, – заявила я.
Эдвард тихо простонал: – Я так и знал. Что ж, пошли, поговорим с ним.

Лицо Джейкоба посуровело, когда мы, держась за руки, подошли к нему.

Я заметила ещё и другие лица – лица моих одноклассников. Я видела, как широко раскрывались их глаза, когда они оглядывали высокую и сильную фигуру Джейкоба, рост – два метра четыре сантиметра, с мускулатурой развитой совсем не как у обыкновенного подростка шестнадцати с половиной лет. Я видела как их глаза пробегали по его обтягивающей чёрной футболке с коротким рукавами, хотя день был не по сезону холодный, по рваным, покрытым масляными пятнами, джинсам и блестящему чёрному мотоциклу, на который он облокотился. Их взгляды не задерживались на его лице, что-то в его выражении заставляло их быстро отводить глаза. И я заметила, как вокруг него образовалось много свободного места, словно круг, границу которого никто не осмеливался пересечь.

Я с изумлением поняла, что Джейкоб казался им опасным. Как странно.

Эдвард остановился в двух шагах от Джейкоба, и я могу сказать, что ему не нравилось, что я оказалась так близко к вервольфу. Он слегка отвел руку назад, прикрывая меня.

– Ты мог бы позвонить нам, – жестко с металлическими нотками в голосе, сказал Эдвард.

– Извини, – ответил Джейкоб, и его лицо искривилось в презрительной усмешке. – В моём телефонном списке нет кровопийц.

– Ты, мог бы найти меня и у Беллы дома.

Челюсть Джейкоба напряглась, брови сошлись вместе. Он не ответил.

– Вряд ли это подходящее место, Джейкоб. Мы можем обсудить это позже?

– Конечно, конечно. Я заеду в твой склеп после школы, – фыркнул Джейкоб. – Почему не сейчас?

Эдвард многозначительно посмотрел по сторонам, его глаза задерживались на свидетелях, которые стояли неподалеку, лишь чуть дальше зоны слышимости. Несколько людей задержались на тротуаре, их глаза горели в предвкушении. Как будто они надеялись, что драка может развеять скуку ещё одного утра понедельника. Я видела, как, направляясь в класс, Тайлер Кроули толкнул Остина Маркса, и они оба остановились посмотреть.

– Я уже знаю, о чем ты пришел сказать, – напомнил Эдвард Джейкобу едва слышно, я и сама еле разобрала, что он сказал. – Сообщение доставлено. Можешь считать, что мы предупреждены.

Эдвард обеспокоено глянул на меня.

– Предупреждены? – тупо переспросила я. – О чём вы говорите?

– Ты не сказал ей? – спросил Джейкоб, его глаза изумленно округлились. – Ты что боишься, что она примет нашу сторону?

– Пожалуйста, Джейкоб, прекрати, – ровно произнес Эдвард.

– Почему? – с вызовом спросил Джейкоб.

Я недоуменно нахмурилась.

– Чего я не знаю? Эдвард?

Эдвард продолжал с яростью смотреть на Джейкоба, будто и не слышал меня.

– Джейк?

Джейкоб подняв брови, посмотрел на меня.

– Он не сказал тебе, что его большой… брат нарушил границу в субботу ночью? – спросил он едко. Потом его взгляд снова переместился на Эдварда.

– Пол имел полное право…

– Это была нейтральная территория! – прошипел Эдвард.

– Не была!

Джейкоб почти дымился от ярости. Его руки дрожали. Он тряхнул головой и сделал два глубокий вдоха.

– Эммет и Пол? – прошептала я. Пол был самым неуравновешенным в стае Джейкоба. Это он потерял контроль над собой в тот день в лесу – воспоминание о рычащем сером волке неожиданно ярко ожило перед моими глазами.

– Что случилось? Они подрались? – от охватившей меня паники голос сорвался до тонкого писка. – Почему? Пол пострадал?

– Никто не дрался, – тихо, только для меня сказал Эдвард. – Никто не пострадал. Не беспокойся.

Джейкоб смотрел на нас скептически.

– Ты ничего ей не рассказал, так? Поэтому ты увёз ее?
Чтобы она не узнала, что…

– Уходи сейчас же, – Эдвард прервал его на середине предложения, и его лицо неожиданно стало устрашающим, действительно устрашающим. На секунду он стал выглядеть, как… как вампир. Он впился злым, полным очевидной ненависти, взглядом в Джейкоба.

Джейкоб поднял брови, но не сделал больше никакого движения.

– Почему ты не сказал ей?

В полной тишине они долго смотрели друг на друга. Позади Тайлера и Остина собралось ещё больше учеников. Я увидела Майка рядом с Беном, Майк держал одну руку на плече Бена, как будто пытался удержать его на месте.

В этой мёртвой тишине всё неожиданно стало на свои места, интуитивное озарение.

Что-то, что Эдвард не хотел, чтобы я знала.

Что-то, что Джейкоб не стал бы скрывать от меня.

Что-то, что заставило Калленов и волков находиться вместе в лесу, двигаясь в опасной близости друг к другу.

Что-то, что заставило Эдварда настоять на моем перелёте через всю страну.

Что-то, о чём Элис было видение на прошлой неделе – видение, о котором Эдвард солгал мне.

Что-то, чего я ожидала в любом случае. Кое-что, что должно было произойти снова, и как бы сильно я не мечтала, чтобы этого не произошло, это никогда не закончится, не так ли?

Я услышала как воздух быстрыми резкими толчками просачивался через мои губы, но я не могла остановиться. Мне казалось, что школа дрожит, будто произошло землетрясение, но я знала, что это моя собственная дрожь вызывает иллюзию.

– Она вернулась за мной, – сумела выдавить я.

Виктория не сдастся, пока я не умру. Она будет продолжать в той же манере – ложная атака и побег, ложная атака и побег – до тех пор, пока не найдёт способ проникнуть сквозь моих защитников.

Может мне повезёт. Может Волтури придут за мной раньше – по крайней мере, они убьют меня быстрее.

Эдвард крепче притянул меня к себе, поворачиваясь таким образом, чтобы все ещё находиться между мной и Джейкобом, и погладил моё лицо обеспокоенными руками.

– Всё хорошо, – шептал он мне. – Всё хорошо. Я никогда не позволю ей подобраться близко к тебе, всё хорошо.

Потом он зло посмотрел на Джейкоба.

– Разве это не ответ на твой вопрос, дворняжка?

– А ты не думаешь, что Белла имеет право знать? – с вызовом бросил Джейкоб. – Это ее жизнь.

Эдвард продолжал говорить тихо, даже Тайлер, стоявший очень близко, не способен был расслышать:
– Почему она должна быть напугана, когда опасность ей не грозит?

– Лучше быть напуганной, чем обманутой.

Я постаралась собраться, но мои глаза слезились. Стоило мне закрыть глаза, и я видела лицо Виктории, ее губы, растягивающиеся и обнажающие зубы, ее багровые глаза, горящие жаждой мести. Она винит Эдварда в гибели своего возлюбленного – Джеймса. Она не остановится, пока его любовь не будет отобрана и у него тоже.

Эдвард вытер слёзы с моих щек кончиками пальцев.
– Ты действительно думаешь, что делать ей больно – это лучше, чем защищать ее? – произнес он.

– Она сильнее, чем ты думаешь, – сказал Джейкоб. – Она переживала и худшее.

Внезапно, выражение лица Джейкоба переменилось, он пристально посмотрел на Эдварда, со странным, изучающим выражением. Он сузил глаза, словно решая мысленно сложную математическую задачу.

Я почувствовала, как Эдвард сжался. Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, его лицо было искажено, и это могла быть только боль. За одну жуткую секунду, я вспомнила тот день в Италии, в страшной комнате башни Волтури, где Джейн мучила Эдварда своим злобным талантом, сжигая его своими мыслями…

Это воспоминание вытолкнуло меня из приближающейся истерики и заставило прийти в себя. Потому, что я лучше позволю Виктории сто раз убить меня, чем смотреть, как Эдвард снова страдает.

– Это забавно, – сказал Джейкоб, смеясь, наблюдая за лицом Эдварда.

Эдвард вздрогнул но успокоился с небольшим напряжением. Он не мог полностью спрятать страдания в своих глазах.

Широко раскрыв глаза я быстро взглянула сначала на искаженное лицо Эдварда, потом на презрительную усмешку Джейкоба.
– Что ты с ним делаешь? – требовательно спросила я.

– Ничего страшного, Белла, – тихо сказал мне Эдвард. – У Джейкоба просто хорошая память, вот и всё.

Джейкоб усмехнулся, и Эдвард вздрогнул снова.

– Прекрати это! Что бы ты не делал!

– Конечно, если ты хочешь, – Джейкоб пожал плечами. – Хотя, он сам виноват, если ему не нравиться то, что я помню.

Я свирепо глянула на него, и он проказливо улыбнулся в ответ, как ребёнок, которого поймали, за чем-то, чего делать нельзя, и знает, что его не накажут.

– Директор уже идёт к нам, чтоб разогнать бездельников, столпившихся на территории школы, – тихо сказал мне Эдвард. – Пошли на английский, Белла, ты тут не при чем.

– Слишком заботливый, правда же? – сказал Джейкоб, обращаясь лишь ко мне. – Маленькие неприятности делают жизнь забавной. Дай угадаю, тебе не разрешают развлекаться, да?

Эдвард сердито на него посмотрел, его губа слегка приподнялась, демонстрируя зубы.

– Заткнись, Джейк, – сказала я.

Джейкоб засмеялся.
– Это звучит как «нет». Эй, если когда-нибудь снова начнешь жить своей жизнью, можешь придти навестить меня. Твой мотоцикл всё ещё у меня в гараже.

Эта новость отвлекла меня.
– Ты же должен был продать его. Ты ведь пообещал Чарли.

Если бы я не упросила отца именем Джейкоба – в конце-концов он провел недели, трудясь над обоими мотоциклами, и заслужил какой-никакой оплаты своей работы – Чарли выкинул бы мой мотоцикл в мусорный контейнер, и возможно для верности еще и поджег бы его. – Ага, точно. Типа я так и сделал бы. Он принадлежит тебе, не мне. В любом случае, я придержу его, пока ты не захочешь его обратно.

Тонкий намёк на ту улыбку, которую я помнила, заиграл в уголках его губ.

– Джейк…

Он наклонился вперёд, его лицо теперь стало серьёзным, горький сарказм исчез.

– Я думаю, что возможно ошибался раньше, ты знаешь, по поводу того, что мы не можем быть друзьями. Может, мы попробуем решить всё на моей стороне границы. Приходи повидаться.

Я отчётливо чувствовала Эдварда, его руки всё ещё обнимали меня, он защищал меня, застыв как камень. Я бросила взгляд на его лицо – оно было спокойное и терпеливое.

– Я…э-э… не знаю насчёт этого, Джейк.

Джейкоб окончательно сбросил злобную маску. Он будто и забыл, что Эдвард здесь, или, по крайней мере, делал вид что забыл.

– Я скучаю по тебе каждый день, Белла. Без тебя все совсем не так.

– Я знаю, и мне жаль, Джейк, я просто…

Он качнул головой, и вздохнул.
– Я знаю. Это не важно, правда? Думаю, я переживу как-нибудь. Кому нужны друзья? – он скорчил рожу, попытался этой слабой попыткой бравады скрыть свою боль.

Страдание Джейкоба всегда вызывало у меня желание защитить его. Это не было рационально – Джейкоб вряд ли нуждался в той физической защите, которую я могла предложить. Но мои руки, накрытые руками Эдварда, желали дотянуться до него. Обнять его большого и тёплого в молчаливом обещании поддержки и утешения.

Прикрывающие меня руки Эдварда превратились в оковы.

– Хорошо, все по классам, – строгий голос раздался позади нас. – Проходите, мистер Кроули.

– Отправляйся в школу, Джейк, – прошептала я беспокойно, узнав голос директора. Джейкоб ходил в Квильютскую школу, но у него могли быть неприятности из-за вторжения на территорию или что-нибудь ещё.

Эдвард отпустил меня, взяв только мою руку, и потянул себе за спину, снова прикрывая собой.

Мистер Грин протолкался сквозь круг зрителей, его брови сползли вниз к переносице, как зловещие штормовые облака, нависнув над его маленькими глазками.

– Я серьёзно, – он был грозен. – Когда я снова повернусь, оставлю после уроков всех, кто ещё будет стоять здесь.

Все собравшиеся растворились, ещё до того, как он закончил фразу.

– Ах, мистер Каллен. У нас здесь проблемы?

– Абсолютно нет, мистер Грин. Мы уже шли в класс.

– Отлично. Мне кажется, я не узнаю вашего друга, – мистер Грин посмотрел на Джейкоба. – Ты наш новый ученик?

Глаза мистера Грина внимательно изучали Джейкоба, и я поняла, что он пришел к такому же самому выводу, что сделали и другие – опасный. Доставит неприятности.

– Неа, – ответил Джейкоб, с полу-ухмылочкой на полных губах.

– Тогда я предлагаю вам покинуть школьную территорию, молодой человек, прежде чем я вызову полицию.
Маленькая ухмылка Джейкоба, превратилась в огромную самодовольную улыбку, и я знаю, он наверно представил себе, как появляется Чарли, чтобы арестовать его. Эта улыбка была слишком горькая, слишком фальшивая, чтобы удовлетворить меня. Это была совсем не та улыбка, которую я хотела увидеть.

Джейкоб ответил:
– Есть, сэр, – и по-военному отдал ему честь, прежде чем вскочить на мотоцикл и ударить по педали зажигания, чтоб завестись прямо на тротуаре. Двигатель взревел и взвизгнули колеса, когда он резко развернулся на месте. В одну секунду Джейкоб был уже вне пределов видимости.

Мистер Грин скрипел зубами, пока смотрел это представление.

– Мистер Каллен, я надеюсь, вы попросите своего друга воздержаться от вторжения на территорию школы снова.

– Он мне не друг, мистер Грин, но я передам предупреждение.

Мистер Грин поджал губы. Отличные отметки Эдварда и незапятнанная репутация были основными критериями, по которым мистер Грин сделал оценку этого инцидента.

– Понятно. Если вы переживаете из-за каких-либо неприятностей, я буду рад …

– Не о чём беспокоиться, мистер Грин. Не будет никаких неприятностей.
– Я надеюсь, что вы правы. Что ж, тогда идите в класс. Вы тоже, мисс Свон.

Эдвард кивнул и быстро потянул меня к зданию, где проходили уроки английского.

– Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтоб идти на урок? – прошептал он мне, когда мы отошли от директора.

– Да, – я ответила ему тоже шепотом, не совсем уверенная, что это не ложь.

Не имело значения, хорошо я себя чувствовала или нет, это вряд ли было самым важным вопросом. Мне нужно было поговорить с Эдвардом, а урок английского – не идеальное место для беседы, которую я собиралась провести.

Но мистер Грин шёл сразу за нами, и особого выбора не было.

Мы немного опоздали на урок, и быстро заняли свои места. Мистер Берти декламировал стихи Фроста. Он проигнорировал нас, когда мы вошли, чтобы не сбиться с ритма.

Я вырвала лист бумаги из своей тетрадки и начала писать, из-за возбуждения мой почерк стал ещё более неразборчивым, чем обычно.

«Что случилось? Расскажи мне всё. И, пожалуйста, выкинь на фиг всю эту оберегающую меня фигню».

Я подсунула записку Эдварду. Он вздохнул, а потом начал писать. Это заняло у него меньше времени, чем у меня, хотя он написал целый параграф своим особенным каллиграфическим подчерком, потом передал записку.

«Элис увидела, что Виктория возвращается. Я забрал тебя из города, только из предосторожности – не было не единого шанса, что она сможет подобраться близко к тебе. Эммет и Джаспер чуть было не сцапали ее, но создаётся впечатление, что у Виктории есть особый дар, она всё время ускользает от нас. Она сбежала от нас прямо к Квильютской границе, как будто смотрела на карту. Ну и плохо, что способности Элис были отключены квильютским вмешательством. Если быть справедливым, то квильюты тоже могли взять ее, если бы мне не попались на их пути. Большой серый волк решил, что Эммет пересёк границу и решил защищаться. Конечно же, Розали отреагировала на это, и все прекратили погоню, чтоб защитить своих компаньонов. Карлайл и Джаспер всё уладили, прежде чем это вышло из-под контроля. Но к тому времени Виктория уже сбежала от нас. Это всё».

Нахмурившись, я смотрела на буквы на листке. Все они были вовлечены в это – Эммет, Джаспер, Элис, Розали, и Карлайл. Может даже Эсме, хотя он и не упоминал ее. И даже Пол и остальные из квильютской стаи. Это так легко могло обернуться боем, ставя мою будущую семью и моих старых друзей друг против друга. Любой из них мог пострадать. Я думаю, что волки были в большей опасности, но представив маленькую Элис рядом с одним из огромных вервольфов, сражающейся…

Я задрожала.

Аккуратно стерла ластиком целый параграф, и написала поверх:
«Как быть с Чарли? Она может придти за ним».

Эдвард отрицательно покачал головой прежде, чем я закончила, очевидно, собираясь заверить меня, что никакая опасность не угрожает Чарли. Он вытянул руку, но я не обратила на это внимание и начала снова.

«Ты не можешь знать, что она об этом не думала, потому что тебя там не было. Не нужно было лететь во Флориду».

Он вытянул бумажку из-под моей руки.

«Я не мог отправить тебя одну. С твоей удачей, даже чёрный ящик не уцелел бы».

Это совсем не то, что я имела в виду; я не думала о том, чтобы ехать без него. Я хотела сказать, что мы должны были остаться здесь вместе. Но я была поставлена в тупик его ответом и слегка оскорбилась. Как будто я не могу перелететь через всю страну, не обрушив самолёта. Очень смешно.

«Ну, предположим, что из-за моего невезения самолет потерпел бы крушение. Что конкретно ты мог бы сделать в этой ситуации?»

«Назови причину, по которой разбился самолёт?»

Сейчас он пытался скрыть улыбку.

«Пилоты напились и отключились».

«Легко. Я бы управлял самолётом».

Ну конечно. Я поджала губы и попыталась снова.

«Оба двигателя взорвались, и мы в смертельном пике приближаемся к земле».

«Я бы подождал, пока мы не окажемся поближе к земле, схватил бы тебя покрепче, выбил стену и прыгнул. Потом я бы вернул тебя на место аварии, и мы спотыкаясь бродили бы там как двое самых больших счастливчика за всю историю крушения самолетов».

Я уставилась на него, сказать мне было нечего.

– Что? – прошептал он.

Я тряхнула головой, и обескураженная изрекла в ответ:
– Ничего.

Стерев наше отвлечённое обсуждение, я написала ещё одну строку:

«Ты скажешь мне в следующий раз».

Я знала, что будет этот следующий раз. Всё это будет продолжаться, пока кто-то не проиграет.

Эдвард долго смотрел мне в глаза. Я хотела знать, как сейчас выглядит моё лицо – мне было холодно, значит, кровь ещё не прилила обратно к моим щекам. Мои ресницы всё ещё были мокрыми.
Он вздохнул и кивнул.

«Спасибо».

Бумажка исчезла из моих рук. Я подняла голову, удивленно моргая, как раз когда мистер Берти шёл по проходу между столами.

– Это что-то, чём бы вы хотели поделиться со всеми, мистер Каллен?

Эдвард поднял голову, невинно посмотрев на него, и протянул листок, лежащий на его тетрадке.

– Мои записи? – спросил он, изображая растерянность.

Мистер Берти просмотрел записи, я не сомневалась, что там был идеальный конспект его лекции, а потом, нахмурившись, отошел.

Позже, на математике – моём единственном уроке без Эдварда, я услышала, как кто-то сплетничал:
– Ставлю на большого индейца, – произнес кто-то.

Я повернулась посмотреть как Тайлер, Майк, Остин и Бен тихо шептались, близко склонив друг к другу головы.

– Ага, – прошептал Майк. – Ты видел габариты этого малыша Джейкоба? Думаю, он может уложить Каллена, – казалось, что Майк воодушевлен такой возможностью.

– Не думаю, – не согласился Бен. – Есть что-то в Эдварде. Он всегда такой… уверенный. У меня такое ощущение, что он сможет за себя постоять.

– Я согласен с Беном, – сказал Тайлер, – Кроме того, если тот парень наваляет Эдварду, ты же знаешь тех, его старших братьев, они явно не останутся в стороне.

– Ты в Ла Пуш давно был? – спросил Майк. – Мы с Лорен ездили на пляж пару недель назад, и поверь мне, друзья Джейкоба, такие же большие, как и он сам.

– Эх, – сказал Тайлер. – Жаль, что ничего не произошло. Скорее всего, мы никогда не узнаем, как бы это могло быть.

– А мне кажется это ещё не конец, – сказал Остин. – Может, мы ещё увидим.

Майк усмехнулся:
– Кто хочет заключить пари?

– Десять на Джейкоба, – заявил Остин в конце концов.

– Десять на Каллена, – подхватил Тайлер.

– Десять на Эдварда, – согласился Бен.

– Джейкоб, – сказал Майк.

– Эй, а вы ребята знаете из-за чего это всё? – поинтересовался Остин. – Это может повлиять на шансы.

– Могу предположить, – сказал Майк, а потом мельком, одновременно с Беном и Тайлером, глянул на меня.

По их лицам я поняла, что никто не предполагал того, что я рядом и всё слышу. Они быстро отвернулись, зашелестев бумагами на своих партах.

– Я всё равно говорю – Джейкоб, – пробормотал Майк тихо.

Глава четвёртая.
Природа.

Неделя выдалась неудачная.
В принципе, существенно, ничего не изменилось. Ну, подумаешь, Виктория не сдалась, но разве могла я мечтать, что она сдастся просто так? Ее появление лишь подтвердило то, что я и так уже знала. Нет причин для новой паники. Теоретически.

К сожалению, не паниковать, проще сказать, чем сделать.

Выпускной уже через пару недель, но я размышляла не глупо ли было сидеть слабой и беззащитной, в ожидании очередного несчастья. Кажется, быть человеком – это слишком опасно, особенно для меня. С моим «везением» я должна быть чуточку сильней.

Но никто не стал меня слушать.

Карлайл сказал:
– Белла, нас семеро. К тому же на нашей стороне Элис, и не думаю, что Виктория сможет застать нас врасплох. Мне кажется, что ради безопасности Чарли важно придерживаться первоначального плана.

Эсме успокоила:
– Мы никогда не допустим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, милая. Ты знаешь это. Пожалуйста, не волнуйся, – и поцеловала меня в лоб.

Эммет заявил:
– Я и правда рад, что Эдвард не убил тебя. Рядом с тобой все становиться намного веселее.
Розали пристально посмотрела на него.

Элис закатила глаза и высказалась:
– Я оскорблена. Ты же не всерьез беспокоишься, правда?

– Если все это такая ерунда, тогда зачем Эдвард потащил меня во Флориду? – возмутилась я.

– Белла, разве ты до сих пор не заметила, что Эдвард просто немного склонен преувеличивать?

Воспользовавшись своим замечательным даром контролировать эмоциональную атмосферу, Джаспер, молча убрал всю мою панику и напряжение. Я снова почувствовала уверенность в себе и позволила им заглушить отчаяние во мне.

Разумеется, как только мы с Эдвардом вышли из комнаты, всё спокойствие мигом испарилась.

В итоге, было решено, что я должна забыть о ненормальной вампирше, выслеживающей меня, чтобы убить. Просто заняться своими делами.

Я попыталась. Удивительное дело, но нашлось ещё кое-что, почти такое же неприятное, как и новость что меня занесли в «красную книгу» как вымирающий вид …

Ответ Эдварда разочаровал меня больше, чем всё это вместе взятое:
– Это касается только тебя и Карлайла, – сказал он. – Конечно, ты знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы всё произошло между нами в момент, когда ты сама пожелаешь. Мое условие тебе известно, – и ангельски улыбнулся.

Уф. Я знала, его условие. Эдвард пообещал, что изменит меня сам, когда я захочу… Но сначала я должна буду выйти за него замуж.

Иногда я задумывалась, может он только притворяется, что не может читать мои мысли. Как ещё он мог додуматься поставить именно то, единственное из всех возможных условий, которое мне было так трудно принять? Единственное условие, которое могло остановить меня.

В общем, это была очень неудачная неделя. И сегодня был самый ужасный день. Когда Эдварда не было рядом со мной, это всегда было плохо.

Элис не предвидела ничего из ряда вон выходящего на этой неделе, и, поэтому, я настояла, чтобы он воспользовался шансом поохотиться с братьями. Я знала, как ему надоело охотиться за легкой добычей в округе.

– Иди, повеселись, – сказала я ему. – Принеси мне парочку кугуаров.

Я никогда бы не призналась ему, как тяжело мне было отпускать его, ведь тогда меня начинали мучить кошмары, будто он снова бросил меня. Если бы он знал это, он почувствовал бы себя ужасно, и даже в случае крайней необходимости, побоялся бы оставить меня. Как было тогда, в первое время, после его возвращения из Италии. Его золотые глаза стали совсем черными, и он страдал от непереносимой жажды дольше, чем нужно. Поэтому я набралась смелости и выпихнула его за дверь, как только Эммет и Джаспер изъявили желание пойти на охоту.

Хотя, думаю, он видел меня насквозь. Почти. Сегодня утром на моей подушке была оставлена записка:

«Я скоро вернусь, ты даже не успеешь соскучиться. Позаботься о моем сердце – я оставляю его с тобой».

Что ж, теперь у меня появилась свободная суббота, заняться было нечем, кроме утренней смены в «Ньютон Олимпик Аутфиттерс». И Элис порадовала меня обещанием:

«Я охочусь поблизости. Буду всего в пятнадцати минутах от дома, на случай, если тебе понадоблюсь. В случае опасности я буду начеку».

Перевод: «Пока Эдварда нет, даже не пытайся выкинуть какой-нибудь фокус».

Элис вполне могла покалечить мой пикап, так же как и Эдвард.

Я старалась разглядеть в этом и хорошее. После работы я планировала помочь Анжеле написать приглашения, это немного отвлечет меня. И у Чарли в связи с отсутствием Эдварда было отличное настроение, так что, помимо всего прочего, я могла наслаждаться ещё и этим. Если я совсем расклеюсь, то попрошу Элис побыть со мной ночью, она наверняка согласится. А завтра Эдвард вернется домой, и я буду спасена.

Не желая глупо выглядеть, придя на работу слишком рано, я завтракала очень медленно, вылавливая «Чирио» по одному из тарелки. Затем, вымыв посуду, я начала выкладывать в идеально ровную линию магнитики на холодильнике. Может, у меня развивается маниакально-депрессивное расстройство?

По непонятным причинам – возможно, из-за прогрессирующей мании – это действительно меня раздражало. Почему они просто не могли встать как надо? Глупость, смешанная с упрямством: я продолжала пихать их друг к другу, как будто надеялась, что они, вдруг, сдадутся. Я могла положить их один на другой, но это выглядело бы поражением.

В конце концов, рассердившись больше на себя, чем на магниты, оторвала их все от холодильника и сжала обеими руками. На это потребовалось некоторое усилие – они сопротивлялись и не сдавались без боя, но я оказалась сильнее и заставила их прижаться друг к другу.

– Видите, – сказала я громко. Разговаривать с предметами, это не очень хороший знак. – Не правда ли, всё не так уж и плохо?

Несколько секунд я стояла, как идиотка, не вполне соображая, что изменить законы физики всё равно не смогу. Затем, вздохнув, я как попало прилепила магниты обратно на холодильник.

– Нет необходимости упорствовать, – пробормотала я.

Было все ещё слишком рано, но я решила, что лучше выйти из дома, пока неодушевленные предметы не начали мне отвечать.

Когда я приехала к Ньютонам, Майк методично подметал пол в проходах между прилавками, а его мама раскладывала новые товары на витрине. Они не ждали меня так рано, и я застала их в самом разгаре спора.

– Но Тайлер может поехать только в этот раз, – ныл Майк. – Ты сказала, что после выпускного …

– Тебе просто придется подождать, – оборвала его миссис Ньютон. – Вы с Тайлером можете заняться чем-нибудь другим. Вы не поедете в Сиэтл, пока полиция не разберется, что там происходит. Я знаю, что Бет Кроули тоже запретила Тайлеру ехать, так что не веди себя так, будто я злодейка … ой, доброе утро, Белла, – произнесла она, заметив меня краем глаза и моментально изменив интонацию на дружелюбную. – Ты рано.

Карен Ньютон абсолютно не походила на человека, который будет раскладывать товары в магазине туристического инвентаря. Ее прекрасно ухоженные светлые волосы были всегда элегантно зачесаны в пучок на затылке. На руках всегда был профессиональный маникюр, а открытые туфли на высоких каблуках, не имеющие ничего общего с выставленной на полках в магазине Ньютонов спортивной обувью, не скрывали идеального педикюра.

– Не было пробок, – пошутила я, вытаскивая из-под прилавка свой отвратительный неоново-оранжевый жилет. Я удивилась, что миссис Ньютон, так же, как и Чарли, была обеспокоена тем, что творилось в Сиэтле. А я то думала, что он слишком преувеличивает.

– Ну, э-э… – миссис Ньютон минуту колебалась, теребя в руках пачку рекламных листовок, собираясь пристроить их возле кассы.

Просунув одну руку в жилет, я застыла, узнав этот взгляд.

Когда я поставила Ньютонов в известность, что не буду работать у них этим летом – фактически бросив их в самый разгар сезона – они начали обучать Кэти Маршал, рассчитывая, что она займет мое место. Они действительно не могли себе позволить платить нам обеим, так что, похоже, день обещал быть долгим…

– Я собиралась позвонить, – продолжала миссис Ньютон. – Не думаю, что у нас сегодня будет много работы. Скорее всего, мы с Майком справимся одни. Сожалею, что тебе пришлось встать и приехать…

В обычный день, я бы только радовалась такому повороту событий. Сегодня… не очень.

– Хорошо, – вздохнула я, понуро. Чем же мне теперь заняться?

– Это не честно, мам, – сказал Майк. – Если Белла хочет поработать…

– Нет, все в порядке, миссис Ньютон. Правда, Майк. Нужно готовиться к экзаменам и все такое… – мне не хотелось становиться источником семейных разногласий, тем более, что они и так уже поссорились.

– Спасибо, Белла. Майк, ты пропустил четвертый ряд. Э-э, Белла, не могла бы ты по дороге выбросить в мусор эти листовки? Я сказала девочке, которая их здесь оставили, что выложу их на прилавок, но у меня действительно нет свободного места.

– Конечно. – я убрала свой жилет обратно, засунула листовки под мышку и вышла под моросящий дождь.

Мусорный бак находился сразу за углом, рядом с парковкой для сотрудников магазина. Я шла, шаркая ногами и раздраженно пиная камешки, попадавшиеся на моем пути. Я уже собиралась выбросить пачку ярко-желтых бумажек, когда мои глаза наткнулись на заголовок, напечатанный жирным шрифтом. Одно слово особенно привлекло моё внимание.

Я схватила бумажки обеими руками и уставилась на картинку под надписью. Горло перехватило.

«СПАСИТЕ ОЛИМПИЙСКОГО ВОЛКА»

Под словами был детально изображен волк, сидящий под ёлкой. Запрокинув голову вверх, он выл на луну. Эта картинка привела меня в замешательство; что-то в силуэте волка придавало ему очень несчастный вид. Как будто он выл от горя.

И затем, я бросилась к своему пикапу, так и сжимая в руках рекламные листки.

Пятнадцать минут – это все, что у меня было. Но этого должно было хватить. До Ла Пуш было всего пятнадцать минут езды, и наверняка, я пересеку условную границу на несколько минут раньше, чем попаду в сам поселок.

Мой пикап завелся и взревел, без каких-либо трудностей.

Элис не могла предвидеть этого, я ведь не планировала ничего. Спонтанное решение, вот ключ! И если я буду двигаться достаточно быстро, то смогу воспользоваться сложившейся ситуацией.

В спешке я бросила влажные бумажки, и они в беспорядке разлетелись по пассажирскому сидению – сотни выделенных заголовков, сотни темных воющих волков на желтом фоне.

Я неслась на предельной скорости по мокрой автостраде, включив дворники на полную и игнорируя рев древнего двигателя. Восемьдесят восемь километров в час – это было все, что я могла выжать из своего пикапа, и молилась, что бы этого хватило.

Я понятия не имела, где находится линия границы, но, проехав мимо первых домов Ла Пуш, стала чувствовать себя спокойнее. Должно быть, теперь это уже было за пределами возможностей Элис.

Я решила, что позвоню ей днем, когда приеду к Анжеле, скажу, что со мной все в порядке. У нее не будет причины заводиться. Ей даже не нужно будет злиться на меня – Эдвард будет злиться за двоих, когда вернется.

Мой грузовик решительно заскрипел, когда я остановила его перед знакомым домом с красным фасадом. При виде этого места, бывшего когда-то моим убежищем, я почувствовала, как к горлу снова подступает комок. Так много времени прошло с тех пор, когда я в последний раз была здесь.

Джейкоб возник в дверях раньше, чем я успела заглушить мотор; он был крайне удивлен и не знал как себя вести.

В внезапной тишине, после того, как мотор заглох, я услышала его шумное дыхание.

– Белла?

– Здарова, Джейк!

– Белла! – заорал он в ответ, и улыбка, которую я ждала так долго, осветила его лицо, подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь тучи. Его зубы ярко сверкали, контрастно выделяясь на фоне его красновато-коричневой кожи. – Не могу в это поверить!

Он подбежал к грузовику и почти выволок меня в открытую дверь. И затем, мы оба начали скакать на месте, как дети.

– Как ты здесь оказалась?

– Я сбежала!

– Обалдеть!

– Эй, Белла! – воскликнул Билли, подкатив к двери, посмотреть, что там за шум.

– Привет, Бил…!

Тут мне не хватило воздуха, чтоб договорить – Джейкоб схватил меня медвежьей хваткой и закружил в воздухе.

– Ух, как здорово, что ты приехала!

– Не могу… дышать, – прохрипела я, задыхаясь.

Он засмеялся и поставил меня на землю.

– Добро пожаловать, Белла, – сказал он, улыбаясь. И то, как он это сказал, прозвучало, как «добро пожаловать домой».

Мы пошли прогуляться, потому что оба были слишком взволнованны, чтобы спокойно сидеть в доме. Джейкоб шагал буквально подпрыгивая, и мне несколько раз пришлось ему напоминать, что у меня ноги не по три метра длинной.

Пока мы шли, я чувствовала, что снова становлюсь такой же, какой раньше была с Джейкобом. Немного моложе, немного безответственней. Той девчонкой, которая могла при случае и без причины, сделать что-то очень глупое.

Мы эмоционально обсуждали, что с нами происходило все это время, на сколько я приехала, и что привело меня сюда. Когда, немного поколебавшись, я рассказала ему о рекламных листовках с волком, его громкий смех эхом раздался среди деревьев.

Но потом, обсудив всякие мелочи и пройдя сквозь густой кустарник окаймлявший дальний край Первого пляжа, мы добрались до трудной части нашего разговора. Рано или поздно, нам пришлось бы заговорить о причинах нашей долгой разлуки, и я смотрела, как на лице моего друга застывает так хорошо мне знакомое горькое выражение.

– Ну, что там у тебя за история произошла? – спросил меня Джейкоб, слишком сильно пнув попавшийся по пути кусок сплавного дерева. Он пролетел над песком и ударился о камни. – Я про то, когда мы в последний раз… ну, перед тем как, ты знаешь… Не сумев подобрать нужные слова, он глубоко вздохнул и попытался снова:

– Я спрашиваю… все просто вернулось на свои места, как это было до того, как он тебя бросил? Ты его за все простила?

Я глубоко вздохнула. – Не за что было прощать.

Хотелось пропустить эту часть, о предательствах и обвинениях, но я знала, что мы должны поговорить об этом, чтоб потом обсудить остальное.

Лицо Джейкоба скривилось, будто он лизнул лимон.
– Жаль, что Сэм не сфотографировал тебя, когда нашел той ночью в прошлом сентябре. Это было бы доказательством номер один.

– Тут не суд.

– Может, кое-кто и должен там быть.

– Даже ты не винил бы его за то, что он ушел, если бы знал причину.

Несколько секунд он яростно мерил меня взглядом.

– Хорошо, – раздраженно произнес он. – Попробуй удивить меня.

Меня утомила его враждебность, она раздражала меня, задевала за живое, мне было больно оттого, что он на меня злится. Это напомнило мне об одном давно прошедшем печальном дне, когда по приказу Сэма он сказал мне, что мы больше не можем быть друзьями.
Мне потребовалась минута, чтобы прийти в себя.

– Прошлой осенью Эдвард оставил меня, потому что думал, что мне не следует общаться с вампирами. Он думал, что так будет лучше для меня.

Джейкоб отреагировал не сразу. Он целую минуту взвешивал мои слова. Что бы он ни планировал сказать до этого, было ясно, что теперь оно потеряло смысл. Я была рада тому, что он не знал, почему Эдвард поступил именно так. Я могла только гадать, о чем бы он сейчас думал, если бы узнал, что Джаспер пытался убить меня.

– И все-таки он вернулся? – пробурчал Джейкоб. – Очень плохо, что он не может сдержать свое слово.

– Если ты помнишь, я сама поехала и вернула его.

Джейкоб долго смотрел на меня, а затем отвернулся. Напряжение исчезло с его лица, и когда он снова заговорил, его голос прозвучал спокойнее:
– Точно. Что ж, я ведь ни разу не слышал этой истории. Что там произошло?

Я замешкалась, кусая губу.

– Секрет? – в его голосе была насмешка. – Или тебе запретили рассказывать мне?

– Нет, – огрызнулась я. – Просто это очень длинная история.

Джейкоб высокомерно улыбнулся и, отвернувшись, пошел к пляжу, ожидая, что я последую за ним.

Если Джейкоб собирается так себя вести, то это уже перестает быть смешным. Я машинально последовала за ним, хотя и раздумывала, не стоит ли мне развернуться и уйти. Но, вернувшись домой, мне придется встретиться лицом к лицу с Элис… Спешить было некуда.

– Я совсем не против долгих историй. Там будут элементы боевика?

Я закатила глаза и села рядом с ним. – Будет немножко, – успокоила я.

– Без драк это не потянет на настоящий ужастик.

– Ужастик! – усмехнулась я. – Ты будешь слушать или собираешься перебивать грубыми замечаниями о моих друзьях?

Он притворился, что закрыл губы на замок и выбросил невидимые ключи через плечо. Я попыталась сдержать улыбку, но у меня ничего не получилось.

– Начну с того, что ты уже знаешь, – сказала я, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем начать.

Джейкоб поднял руку.
– Так даже лучше, – сказал он. – Я так и не понял, что тогда произошло.

– Да, все это немного сложно, поэтому будь внимателен. Ты знаешь о способностях Элис?

Его хмурый вид, я приняла за утвердительный ответ – волки не радовались тому, что легенды о вампирах обладающих сверхъестественными способностями оказались правдой. Я рассказала ему, как мы мчались по Италии спасти Эдварда.

Стараясь быть краткой я пропускала все лишние подробности. Объяснив как Элис «увидела» что Эдвард, узнав о моей смерти, собирался покончить с собой, я пыталась разглядеть реакцию Джейкоба, но его лицо было непроницаемо. Иногда Джейкоб выглядел настолько погруженным в свои мысли, что я сомневалась, слушает ли он меня вообще. Он прервал меня лишь однажды.

– Кровососка-гадалка не может нас видеть? – спросил он, ликуя и злясь одновременно. – Серьезно? Это же отлично!

Я сжала зубы, и какое-то время мы просидели в тишине, хотя по его лицу было понятно, что он ждет продолжения. Я свирепо смотрела на него, пока он не осознал свою ошибку.

– Упс! – сказал он. – Извини, – и снова закрыл на воображаемый ключ губы.

Его реакцию было легче прочесть, когда я дошла до Волтури. Он клацнул зубами, кожа на его руках покрылась мурашками, затрепетали ноздри. Не вдаваясь в подробности, не упоминая ни про обещание, которое мы дали, ни про предстоящий визит, я рассказала ему, как Эдвард вытащил нас из этой опасной ситуации. Джейкобу не стоит знать о моих кошмарах.

– Теперь ты знаешь всю историю, – заключила я. – Так что теперь твоя очередь рассказывать. Что произошло, пока я гостила у мамы в эти выходные?

Я знала, что Джейкоб расскажет мне подробнее, чем Эдвард. Он не боялся напугать меня.

Мгновенно оживившись, Джейкоб наклонился вперед.

– Ну, Эмбри, Квил и я патрулировали территорию в субботу вечером, все как обычно, вдруг, откуда ни возьмись – бам! – он взмахнул руками, изображая взрыв.
– Вот оно – свежий след, пятнадцать минут не дольше. Сэм хотел, чтобы мы его дождались, но я не знал, что ты уехала, и не знал, следят ли за тобой твои кровососы. Так что, мы на полной скорости рванули следом за ней, но она пересекла границу до того, как мы успели схватить ее. Мы рассредоточились по линии границы, в надежде, что она вернется и пересечет ее снова. Такая досада, скажу я тебе. – он покачал головой и пряди его волос, успевшие отрасти с того времени как он, присоединившись к стае, коротко подстриг их, упали на лицо.

– Мы слишком далеко ушли к югу. Каллены загнали ее назад на нашу сторону в нескольких милях севернее. Если бы мы знали, где ждать, это могло бы стать великолепной засадой.

Он покачал головой, состроив гримасу.

– А вот, по-настоящему, рискованным это стало тогда, когда Сэм и другие настигли ее раньше нас, но она танцевала прямо по линии границы, а всё вампирское семейство было прямо тут же, только на другой стороне. Здоровяк, как там его…

– Эммет.

– Да, он. Он ринулся на нее, но эта рыжая оказалась проворней! Он пролетел прямо за ней и чуть не врезался в Пола. Так что Пол … ну, ты знаешь Пола.

– Да уж.

– Он потерял контроль. Не могу сказать, что я виню его – здоровый кровосос налетел прямиком на него. Он бросился – эй, не смотри на меня так. Вампир был на нашей земле.

Я постаралась изменить выражение своего лица, чтобы он смог продолжить. От напряжения мои ногти впились в ладони, не смотря на то, что я знала – все закончилось хорошо.

– В любом случае, Пол промахнулся, и здоровяк вернулся на свою сторону. Но потом, э-э, ну, м-м блондинка… – выражение лица Джейкоба было комичной смесью отвращения и невольного восхищения, когда он пытался подобрать слова, что бы описать сестру Эдварда.

– Розали.

– Не важно. Она действительно собралась пересечь границу, поэтому Сэм и я прикрыли Пола. Затем их вожак и другой блондин…

– Карлайл и Джаспер.

Он рассержено посмотрел на меня.

– Знаешь, мне абсолютно всё равно как их зовут. Короче, Карлайл поговорил с Сэмом, стараясь успокоить всех. Потом случилось что-то странное, потому что все как-то действительно быстро успокоились. Это был тот, другой, ты мне про него говорила, запудрил нам мозги. Но, даже понимая, что он делает, мы не могли не успокоиться.

– Да, я знаю, как это происходит.

– Это по настоящему бесит, вот как это происходит. Только в этот момент беситься ты не можешь. – он зло тряхнул головой. – Таким образом, Сэм и главный вампир согласились, что главной целью все-таки является Виктория, и мы снова погнались за ней. Карлайл указал нам направление, так что мы могли тщательно проследить ее передвижение, но затем она достигла скал на севере земель Мака, там, где линия границы на несколько миль огибает берег. Она снова полезла в воду. Здоровяк и другой, спокойный, хотели получить разрешение пересечь границу, чтобы последовать за ней, но мы, конечно, сказали – нет.

– Хорошо. То есть, вы вели себя как идиоты, но я рада, что все так закончилось. Эммет никогда не осторожничает. Он мог пострадать.

Джейкоб фыркнул.
– Так что же тогда твой вампир тебе рассказал? Что мы атаковали без всякой причины, и его абсолютно невинные родственнички…

– Нет, – перебила я. – Эдвард рассказал мне ту же историю, но не так детально.

– Ха, – выдохнул Джейкоб и наклонился поднять один из множества валяющихся у него под ногами камней. С обычной ловкостью он кинул его на добрую сотню метров в сторону бухты.
– Думаю, она вернется. У нас ещё будет шанс поймать ее.

Я вздрогнула, конечно, она вернется. Расскажет ли мне об этом Эдвард в следующий раз? Я не была уверена. Мне нужно внимательней следить за Элис, чтоб не упустить из виду момент, когда всё повторится снова....

По-моему, Джейкоб не заметил моей реакции. Он, поджав губы, с задумчивым видом уставился на волны.

– О чем ты думаешь? – спросила я после длительного молчания.

– Думаю о том, что ты мне рассказала. О том, как гадалка увидела тебя прыгающей с утеса, и решила, что ты покончила с собой, и как это повлияло на дальнейшие события… Ты понимаешь, что если бы тогда ты дождалась меня, как мы и планировали, тогда у кров … у Элис не было бы возможности увидеть, как ты прыгаешь? Ничего бы не изменилось. Мы бы, возможно, сидели сейчас в гараже, как в любую другую субботу. Не было бы никаких вампиров в Форкс, и мы с тобой… – он замолчал, глубоко задумавшись.

То, как он это сказал, привело меня в замешательство, как будто было бы лучше, если бы в Форкс вообще не было вампиров. Мое сердце ёкнуло, представив эту пустоту.

– Эдвард всё равно вернулся бы.

– Ты в этом уверена? – спросил он, при упоминании имени Эдварда снова начиная заводиться.

– Разлука… Ни мне ни ему она не пошла на пользу.

Он начал было, что-то говорить, что-то злобное, судя по выражению его лица но, задержав дыхание, остановился и начал сначала.

– Тебе известно, что Сэм зол на тебя?

– На меня? – я на секунду растерялась. – Ах, да, понимаю. Он думает, что они бы остались в стороне, если бы меня здесь не было.

– Нет, дело не в этом.

– Тогда что его злит?

Джейкоб снова наклонился за камнем. Он все вертел и вертел его в пальцах; пока он говорил, немного понизив голос, его глаза были прикованы к этому черному камню:

– Когда Сэм увидел… что с тобой было, ну, тогда, вначале, когда Билли рассказал им как Чарли беспокоится о том, что тебе не становится лучше, и потом, когда ты прыгнула со скалы…

Я скорчила гримасу. Неужели мне никогда не позволят забыть об этом.

Глаза Джейкоба сверкнули.

– Он думал ты единственный человек на земле, у кого такие же причины ненавидеть Калленов, как и у него. Сэм чувствует, словно его … предали из-за того, что ты впустила их обратно в свою жизнь, как будто они и не причиняли тебе боли.

Я ни на секунду не поверила в то, что Сэм был единственным, кто так себя чувствует. И, разозлившись на них обоих, сказала язвительно:

– Можешь передать Сэму, чтоб он шел…

– Взгляни туда, – перебил меня Джейкоб, указывая на орла, с невероятной высоты пикировавшего к поверхности океана. Прямо у воды он на мгновение остановился, лишь слегка коснувшись когтями поверхности воды. Затем улетел прочь, а в его когтях трепыхалась здоровенная рыбина.

– Это везде, – сказал Джейкоб отчужденным голосом. – У природы свои неизменные законы – есть охотник, и есть добыча, бесконечный круговорот жизни и смерти.

– И ты пока ещё ни разу не видела, чтобы рыба пыталась поцеловать орла. И никогда этого не увидишь. – усмехнулся он.

Я деланно усмехнулась ему в ответ, хотя во рту все ещё оставался горький привкус.

– Может, рыба и пыталась, – предположила я. – Трудно понять, о чем думает рыба. Орлы, знаешь ли, очень привлекательные птицы.

– В этом все дело? – его голос вдруг стал резким. – В привлекательности?

– Не будь дураком, Джейкоб.

– Тогда – деньги? – не унимался он.

– Чудесно, – заметила я, вставая с дерева. – Польщена, что ты обо мне такого мнения, развернулась и пошла прочь.

– Ну же, не сходи с ума. – оказавшись прямо за моей спиной, схватил мое запястье и развернул к себе. – Я серьезно! Я пытаюсь понять, но ничего не получается.

Его брови сердито сошлись на переносице, а глаза потемнели.

– Я люблю его. Не потому что он красивый или богатый! – я выкрикнула эти слова прямо Джейкобу в лицо. – Я бы выбрала его, даже если бы он не был и на половину таким, какой он есть. Даже пропасть между нами показалась бы мелочью. Потому что он самый любящий и бескорыстный, чудесный, честный, он лучше любого кого я когда-либо встречала. Конечно, я люблю его! Неужели это так трудно понять?

– Это невозможно понять.

– Тогда, пожалуйста, просвети меня, Джейкоб, – сказала я с сарказмом. – Какие должны быть условия, чтобы кто-то, кого-то полюбил? Получается, что я все делаю не правильно.

– Я думаю, что для начала правильней всего было бы, чтобы этот кто-то, принадлежал к особям твоего вида. Обычно это срабатывает.

– Ну, это просто чушь! – прошипела я. – Тогда я останусь с Майком Ньютоном.

Джейкоб отступил назад и закусил губу. Я увидела, как мои слова ранили его, но я слишком сильно разозлилась, чтобы об этом думать. Он отпустил мое запястье и, скрестив руки на груди, отвернулся к океану.

– Я – человек, – еле слышно прошептал он.

– По сравнению с Майком – нет, – грубо продолжила я. – Ты по-прежнему считаешь, что это имеет большое значение?

– Это не одно и тоже. – Джейкоб не отрывал взгляда от серых волн. – Я не выбирал этого.

Я возмущенно усмехнулась.
– Ты думаешь, Эдвард выбирал? Он так же, как и ты не знал, что с ним происходит. Он не подписывался под этим.

Джейкоб еле заметно качнул головой.

– Знаешь, Джейкоб, ты ужасный ханжа – в добавку к волку.

– Это не одно и тоже, – повторил Джейкоб, посмотрев на меня.

– Я не понимаю почему. Ты бы мог проявить немного больше понимания по отношению к Калленам. Ты даже не представляешь, какие они хорошие – зри в корень, Джейкоб.

Он нахмурился ещё сильнее.

– Они не должны существовать. Их существование противоестественно.

Я долго смотрела на него, в недоумении подняв вверх бровь. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил.

– Что?

– Говоря о противоестественности…, – намекнула я.

– Белла, – сказал он тихим изменившимся голосом. В одну секунду став старше. Я вдруг поняла, что его голос звучит гораздо взрослее моего – как у отца или учителя.

– То, кем я являюсь, родилось вместе со мной. Это часть меня, моей семьи, всех нас, как одного племени – по этой причине мы ещё здесь. Кроме того, – он посмотрел на меня, его глаза были непроницаемы, – я все ещё человек.

Он поднял мою руку и прижал к своей жаркой груди. Через футболку под своей ладонью, я чувствовала равномерное биение его сердца.

– Нормальные люди не могут разворачивать мотоцикл так, как это делаешь ты.

Он выдавил слабую полу-улыбку.
– Белла, нормальные люди убегают от чудовищ. И я никогда не утверждал, что я нормальный. Просто человек.

Долго злиться на Джейкоба было невозможно. Убрав руку с его груди, я улыбнулась.

– По-моему ты выглядишь вполне по-человечески, – признала я. – В данный момент.

– Я чувствую как человек.

Он смотрел сквозь меня, куда-то вдаль. Его нижняя губа дрогнула, и он крепко закусил ее.

– О, Джейк, – прошептала я, беря его за руку.

Вот почему я была здесь. Вот почему я готова была стерпеть любой прием, ожидавший меня по возвращении назад. Потому что, прикрываясь злостью и сарказмом, Джейкоб страдал. Сейчас, это было ясно видно в его глазах. Я не знала, как помочь ему. Но я знала, что должна была попытаться. Это было больше, чем просто мой долг ему, я страдала вместе с ним. Джейкоб стал частью меня, и этого было не изменить.

Глава пятая.
Запечатление.

– Джейк, ты как? Чарли сказал, что тебе было тяжело… Неужели так и не стало полегче?

Он взял меня за руку. От его ладони исходило тепло.

– Все не так уж плохо, – сказал он, избегая взглянуть мне в глаза.

Не поднимая взгляда от разноцветной прибрежной гальки, он медленно побрел назад к нашему дереву-скамейке, и потянул меня за собой. Я снова уселась на импровизированное сидение, но он предпочел седеть не рядом со мной, а расположился на мокрой каменистой земле. Наверное, так было легче спрятать лицо. Он не отпустил мою руку.

Я первой решила нарушить тишину и понесла какой-то вздор:
– Так много времени прошло с тех пор, как я была здесь. Я, наверно, много чего интересного пропустила. Как Сэм и Эмили? И Эмбри? А Квил…?

Я прервалась на полуслове, вспомнив, что для Джейкоба его друг Квил был больной темой.

– Квил, – вздохнул Джейкоб.

Значит, все-таки это случилось – Квил присоединился к стае.

– Мне так жаль, – пробормотала я.

К моему удивлению, Джейкоб фыркнул.

– Только ему не вздумай сказать такое.

– То есть?

– Жалость Квилу не нужна. Все как раз наоборот – он ликует. Он в полном восторге.

Бессмыслица какая-то. Все остальные волки были так удручены тем, что их друзья вынуждены разделить их судьбу.
– Неужели?

Джейкоб повернулся посмотреть на меня. А потом, закатив глаза, улыбнулся.

– Квил считает, что это самая крутая вещь, которая могла с ним произойти. Отчасти, из-за того, что он, наконец-то, в курсе того, что происходит. И рад, что снова вместе с друзьями – ему нравится принадлежать к «банде», – Джейкоб снова фыркнул.

– Ничего удивительного. Это так на него похоже.

– Ему нравится?

– По правде говоря… большинству из них нравится, – медленно признался Джейкоб. – Ты получаешь массу преимуществ – скорость, свобода, сила… чувство… чувство семьи… Мы с Сэмом – единственные, кто действительно сожалеет. Только Сэм уже давно прошел через это. Так что, сейчас, я – плакса, – Джейкоб засмеялся над собой.

Я столько всего хотела у него спросить.

– Почему вы с Сэмом другие? Что вообще с ним произошло? Что его грызет? – вопросы слетали с моих губ, не оставляя времени на ответы, и Джейкоб снова засмеялся.

– Долго рассказывать.

– Я тоже долго рассказывала тебе про свои приключения. Кроме того, я никуда не спешу, – заявила я и поморщилась, вспомнив о предстоящих по возвращении разборках.

Резко глянув на меня, он понял скрытый смысл моих слов.

– Он будет злиться?

– Да, – призналась я. – Он ненавидит, когда я поступаю, по его мнению… рискованно.

– Типа, общаешься с вервольфами.

– Да.

Джейкоб пожал плечами.

– Тогда не возвращайся. Я могу спать на кушетке.

– Замечательная идея, – проворчала я. – Тогда он придет искать меня сюда.

Джейкоб напрягся, потом холодно улыбнулся.

– Придет ли?

– Если будет волноваться за меня, вдруг я ранена или типа того – то возможно придет.

– Моя идея кажется мне все лучше и лучше.

– Пожалуйста, Джейк. Не нервируй меня.

– А что именно тебя нервирует?

– Что вы оба готовы поубивать друг друга! – взорвалась я. – Это просто бесит меня. Почему вы оба не можете вести себя цивилизованно?

– Он готов убить меня? – мрачно улыбнулся Джейкоб, не обращая внимания на мой гнев.

– Ты сам рвешься его убить! – я сообразила, что уже кричу. – По крайней мере, он ведёт себя, как взрослый. Он знает, что, причинив боль тебе, он причинит боль и мне – поэтому он никогда этого не сделает. А тебе на мои переживания совершенно наплевать!

– Да уж, – произнес Джейкоб. – Он прямо пацифист.

– Ух! – я выдернула руку из его лапищи и отпихнула от себя его голову. Затем уселась прижав колени к груди и крепко обхватив их руками; кипя от злости, я уставилась на горизонт.

Несколько минут Джейкоб молчал. Наконец, он поднялся с земли и сел рядом, обняв меня за плечи. Я стряхнула его руку.

– Прости, – тихо сказал он. – Я постараюсь вести себя хорошо.

– Ты все ещё хочешь послушать историю Сэма? – предложил он.

– Как я уже сказал, это долгая история. И очень… странная. В этой новой жизни так много всего странного. У меня не было времени рассказать тебе и половины. А про Сэма – ну, даже не знаю, смогу ли я все правильно объяснить.

Несмотря на раздражение, его слова разожгли во мне любопытство.

– Я слушаю, – натянуто проговорила я.

Краем глаза я заметила, что он улыбнулся.

– У Сэма все прошло гораздо труднее, чем у нас. Потому что он был первым, и он был совсем один, не было никого, кто объяснил бы ему, что с ним происходит. Дед Сэма умер до его рождения, а его отца вообще никогда не было рядом. Не было никого, кто смог бы распознать симптомы. Когда он превратился в первый раз, то подумал, что сошел с ума. Перекинуться обратно в человека он смог только через две недели, именно столько ему понадобилось, чтобы, наконец, успокоиться и взять себя в руки.

– Это случилось ещё до того, как ты приехала в Форкс, поэтому ты и не знаешь. Мать Сэма и Леа Клирвотер наняли лесных рейнджеров для его поиска и заявили в полицию. Люди думали, что произошел несчастный случай или что-то вроде этого…

– Леа? – удивленно переспросила я. Леа была дочерью Гарри. Услышав ее имя, я почувствовала, как на меня непроизвольно нахлынула печаль. Гарри Клирвотер, старый друг Чарли, умер от сердечного приступа прошлой весной.

Его голос изменился, заметно помрачнев:
– Да, Леа и Сэм были парой еще в школе. Они начали встречаться сразу, как только она перешла в старшие классы. Она чуть с ума не сошла, когда он пропал.

– Но он и Эмили…

– Я дойду и до этого, это тоже часть истории, – сказал он медленно вдохнув и затем громко выдохнув.

Я предположила, что с моей стороны было глупо думать, что Сэм никого не любил до Эмили. В жизни большинства людей любовь приходит и уходит много раз. Просто, представляя Сэма с Эмили, я не могла представить его с кем-то ещё. То, как он смотрел на нее… ну, это напоминало мне, как иногда на меня смотрит Эдвард.

– Сэм вернулся, – продолжил Джейкоб, – Но так никому и не рассказал, где он пропадал все это время. Поползли слухи о том, что он влип в какие-то неприятности. А потом, как-то раз он случайно наткнулся на деда Квила, когда Старый Квил Атеара зашел навестить миссис Улей. Сэм пожал ему руку. Старый Квил чуть не обжегся, – тут Джейкоб засмеялся.

– Почему?

Джейкоб прижал свою ладонь к моей щеке и, наклонившись ко мне, развернул к себе мое лицо – теперь его лицо находилось всего лишь в нескольких сантиметрах от моего. Его ладонь обожгла мою кожу, будто он горел в лихорадке.

– Ах, точно, – сказала я. Мне было неловко находиться так близко к нему, чувствуя жар его руки. – У Сэма повысилась температура тела.

Джейкоб снова засмеялся.

– Рука Сэма была как из печки.

Джейкоб был так близко, я чувствовала его теплое дыхание. Я, стараясь весть себя как обычно, убрала его ладонь от своей щеки, и чтобы не обидеть его взяла его за руку. Он улыбнулся и отстранился от меня, разглядев мои попытки казаться безразличной.

– Итак, мистер Атеара отправился прямиком к другим старейшинам, – продолжил Джейкоб. – Они были единственными, кто ещё знал и помнил. Мистер Атеара, Билли и Гарри видели, как их деды могли менять форму. Когда Старый Квил рассказал им о Сэме, они тайно встретились с ним и все ему объяснили.

– Ему стало намного проще, когда он все понял и перестал чувствовать себя одиноким. Они знали, что он будет не единственным, кто так отреагирует на возвращение Калленов, – он произнес это имя с невольной злобой. – Тогда ещё не было никого, кто достиг нужного возраста. Поэтому Сэму пришлось ждать, пока мы к нему присоединимся…

– Каллены понятия не имели, – прошептала я. – Они даже не думали, что вервольфы все ещё существуют здесь. Они не знали, что их возвращение станет причиной твоего изменения.

– Это не отменяет того, что это произошло.

– Напомни мне не обращать внимания на твои недостатки.

– Ты считаешь, что я должен быть таким же всепрощающим, как и ты? Мы не можем все поголовно быть святыми и мучениками.

– Повзрослей, Джейкоб.

– Хотел бы я, – тихо пробормотал он.

Я уставилась на него, пытаясь понять смысл сказанного им.

– Что?

Джейкоб ухмыльнулся.

– Одна из тех странностей, о которых я упоминал.

– Ты… не можешь… повзрослеть? – нерешительно пробормотала я. – Ты что? Не …стареешь? Шутишь?

– Не-а, – сказал он.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Мои глаза наполнились гневными слезами. Громко клацнув зубами, я плотно стиснула челюсти.

– Белла? Что я такого сказал?

Сжав руки в кулаки, я снова встала на ноги. Меня всю трясло.

– Ты. Не. Стареешь, – сквозь зубы прорычала я.

Джейкоб осторожно потянул меня за руку, пытаясь усадить обратно.

– Никто из нас. Да что с тобой?

– Я единственная, кто стареет? С каждым мерзким днем я становлюсь старше! – я почти визжала, размахивая руками. Какая-то часть меня осознавала, что я совершенно не думаю о Чарли, но эта рациональная часть была полностью подавлена иррациональной.
– Проклятье! Что же это за мир такой? Где справедливость?

– Успокойся, Белла.

– Замолчи, Джейкоб. Просто заткнись! Это так не честно!

– Мне показалось, или ты правда только что топнула ногой? Я думал, что девчонки только по телеку такое делают.

Я что-то невнятно прорычала.

– Это совсем не так плохо, как тебе кажется. Сядь и я тебе все объясню.

– Я постою.

Он закатил глаза.

– Ладно. Как хочешь. Но, слушай, я тоже состарюсь… когда-нибудь.

– Объясни.

Он похлопал по дереву. С минуту я сердито смотрела на него, но затем села; мой гнев испарился так же быстро, как и возник, и я вполне успокоилась для того, чтобы понять, как глупо я себя вела.

– Когда мы научимся полностью контролировать своё перевоплощение… – произнес Джейкоб. – Когда мы перестанем так часто и так надолго менять форму, мы снова сможем стареть. Но это не просто, – он в сомнении покачал головой.

– В действительности, на это может уйти очень много времени. Даже Сэм ещё не способен на это. Конечно, то, что у нас перед носом обитает целое сборище вампиров, не очень этому способствует. А уж о том, чтобы уйти самим, когда племя нуждается в защите, мы даже и думать не смеем. Но тебя не должно это беспокоить, потому что я уже и так старше тебя, по крайней мере, физически.

– О чем это ты толкуешь?

– Посмотри на меня, Беллс. Я выгляжу на свои шестнадцать?

Стараясь быть беспристрастной, я с ног до головы оглядела его внушительные размеры.

– Я полагаю, не совсем.

– Совершенно не выгляжу. Потому что мы достигаем полного взросления всего за несколько месяцев, после того, как активизируются гены вервольфа. Это резкий скачок роста, – он скорчил гримасу. – Физически, мне, возможно, двадцать пять или что-то около того. Так что, ещё, как минимум, лет семь тебе не стоит переживать, что ты будешь слишком взрослой для меня.

«Двадцать пять или что-то около того». Эта мысль шокировала меня. Но я помнила тот скачёк роста, помнила, как смотрела на него, и он рос прямо на моих глазах. Я помнила, как он менялся день за днём…, я ошарашенно затрясла головой.

– Ну, так ты хочешь услышать о Сэме или хочешь кричать на меня за то, что совершенно от меня не зависит.

Я глубоко вздохнула.

– Прости. Возраст – моя больная тема. Меня все это сильно нервирует.

Глаза Джейкоба сузились, и он посмотрел так, будто решался что-то сказать.

Поскольку я не хотела разговаривать на травмирующие мою душу темы – о моих планах на будущее или о договоре, который мог быть нарушен вышеупомянутыми планами. Я подтолкнула его:
– Итак, ты сказал, что ему стало легче, когда он, наконец, понял что происходит, и что с ним теперь Билли и Гарри, да ещё и мистер Атеара. Кроме того, ты так же упомянул, что у всего этого имеется и приятная сторона … – я немного помедлила. – Почему же тогда Сэм так их ненавидит? Почему хочет, чтобы и я ненавидела их?

Джейкоб вздохнул.

– Это действительно самая странная часть.

– Я профи по странностям.

– Да, я знаю, – усмехнулся он прежде, чем продолжить. – Что ж, ты права. Теперь Сэм знал, что происходит, и все было почти хорошо. В основном, его жизнь наладилась и снова стала пусть и не совсем нормальной, но лучше, чем до этого, – сказав это, Джейкоб помрачнел и сжался, словно ему предстояло что-то очень болезненное.

– Сэм не мог рассказать Леа. Мы не имеем права говорить об этом тем, кому не следует знать. Кроме того, ему было не безопасно находиться рядом с ней, но он продолжал обманывать ее, так же, как и я тебя. Леа была в ярости из-за того, что он не рассказывал ей, что происходит – ни о том, где он был, ни куда уходил по ночам, ни почему он всегда был так измотан, но, несмотря ни на что, они помирились. Они пытались. Они действительно любили друг друга.

– Она узнала? Вот, что случилось?

Он покачал головой.

– Нет, проблема была не в этом. Ее двоюродная сестра, Эмили Янг, приехала из резервации Мака погостить на выходные.

Я выдохнула:

– Эмили – двоюродная сестра Леа?

– Троюродная на самом деле. Тем не менее, они были очень близки. В детстве они были, как родные сестры.

– Это…ужасно… Как Сэм мог…? – я отшатнулась, качая головой.

– Не осуждай его, пока всего не узнаешь. Рассказывал ли тебе кто-нибудь… Слышала ли ты когда-нибудь о запечатлении?

– Запечатление? – повторила я непонятный термин. – Нет. Что это значит?

– Это ещё одна из тех странностей, с которыми мы вынуждены мириться. Это происходит не с каждым. Вообще-то, это скорее редкое исключение, чем правило. Сэм к тому времени узнал много историй, историй, которые мы все считали легендами. Он слышал о запечатлении, но никогда и подумать не мог…

– Что это? – подгоняла его я.

Взгляд Джейкоба устремился к океану.

– Сэм действительно любил Леа. Но как только он увидел Эмили, для него это уже больше ничего не значило. Иногда… мы не совсем точно понимаем, почему… таким образом мы находим свою пару. – он стрельнул на меня глазами и покраснел. – Я имею в виду… свою вторую половину.

– Каким образом? Любовь с первого взгляда? – засмеялась я.

Джейкоб не улыбался. Его тёмные глаза смотрели осуждающе.
– Это нечто гораздо более сильное. Более совершенное.

– Прости, ты это серьезно, ведь так? – пробормотала я.

– Да, именно так.

– Любовь с первого взгляда? Но более сильная? – в моем голосе все ещё звучали подозрительные нотки, и он вполне мог их распознать.

– Это трудно объяснить. Как бы то ни было, это не имеет значения, – безразлично произнес он. – Ты хотела узнать, что заставило Сэма ненавидеть вампиров, за то, что из-за них он изменился, что заставило его возненавидеть себя самого. Вот, что случилось. Он разбил сердце Леа. Он не сдержал ни единого данного ей обещания. Каждый день ему приходится видеть обвинение в ее глазах, и знать, что она права.

Он внезапно замолчал, будто сказал что-то, чего не собирался.

– Как Эмили с этим справилась? Если она была так близка с Леа…?

Сэм и Эмили так правильно смотрелись вместе, словно были двумя, идеально походящими друг к другу кусочками головоломки. Только вот… как Эмили сбросила со счетов тот факт, что он принадлежал кому-то другому? Более того, ее сестре.

– В начале, она действительно очень злилась. Но трудно устоять, находясь на грани между осуждением и обожанием, – вздохнул Джейкоб.

– И тогда, Сэм, наконец, смог все ей рассказать. На свете не существует правил, которые могли бы сдержать тебя, когда ты находишь свою половинку. Тебе известно, как она покалечилась?

– Да. – в Форкс бытовала версия, что ее растерзал медведь, но я знала секрет.

«Вервольфы не стабильны», – сказал Эдвард. – «Люди рядом с ними подвергаются опасности».

– В общем, довольно-таки странно, каким образом им удалось замять это. Сэм был так шокирован, был так себе противен, он так себя ненавидел за то, что сделал… Он готов был даже броситься под автобус, если бы это помогло облегчить ее страдания. Он мог сделать все, что угодно, даже просто сбежать. Он был полностью разбит… Затем, каким-то образом, она стала единственной, кто смог его успокоить, и после этого…

Джейкоб не закончил свою мысль, и я почувствовала, что дальше история становится слишком личной для того, что бы ею с кем-то делиться.

– Бедная Эмили, – прошептала я. – Бедный Сэм. Бедная Леа…

– Да, Леа досталось больше всех, – согласился он. – Она набралась мужества и собирается быть подружкой невесты.

Пытаясь осмыслить услышанное, я смотрела на южный край гавани, на выступающие из океана зубчатые скалы, похожие на обрубки гигантских пальцев. Он смотрел на меня и ждал, когда я что-нибудь скажу.

– С тобой это тоже случилось? – наконец, спросила я, по-прежнему глядя в даль. – Эта штука похожая на любовь с первого взгляда?

– Нет, – живо ответил он. – Сэм и Джаред единственные.

– Хмм, – произнесла я, стараясь, чтобы это прозвучало просто, как вежливая заинтересованность. Я чувствовала облегчение и одновременно пыталась объяснить самой себе эту свою реакцию. Я решила, что просто обрадовалась тому, что он не стал утверждать, будто между нами двумя была эта мистическая волчья связь. Наши взаимоотношения и без того были достаточно запутанными. Я больше не нуждалась ни в чем сверхъестественном, мне с головой хватало того, с чем мне уже пришлось столкнуться.

Он тоже замолчал, и тишина стала несколько неловкой. Моя интуиция подсказывала мне, что я не хочу знать, о чем он сейчас думает.

– Как это произошло с Джаредом? – спросила я, чтобы нарушить тишину.

– Здесь обошлось без драмы. Это была просто девочка, с которой он целый год каждый день сидел рядом в школе, и на которую и двух раз не взглянул. Но после того, как он впервые перекинулся, он увидел ее снова и с тех пор больше не отрывает от нее глаз. Ким была в восторге. Она была от него без ума. Она исписала весь дневник своим именем, добавляя на конце его фамилию, – он издевательски рассмеялся.

Я нахмурилась.

– Это Джаред тебе рассказал? Он не должен был.

Джейкоб закусил губу.

– Думаю, я не должен был смеяться. Хотя это забавно.

– Вот тебе и две половинки.

Он вздохнул.

– Джаред ничего нам специально не рассказывал. Я ведь рассказывал тебе про это, не помнишь?

– О, да. Ты можешь читать мысли любого из стаи, но только, когда вы волки, точно?

– Точно. Как твой кровопийца. – сердито посмотрел он.

– Эдвард, – поправила его я.

– Конечно, конечно. Вот, каким образом я так много узнал о том, что чувствует Сэм. То есть, это вовсе не значит, что он рассказал бы нам все это, если бы у него был выбор. Вообще-то, это как раз именно то, что мы все одинаково ненавидим. – в его голосе отчетливо прозвучала горечь. – Это ужасно. Ничего личного, никаких секретов. Все, чего ты стыдишься, открыто для всеобщего обозрения, – он содрогнулся.

– Звучит ужасно, – прошептала я.

– Иногда, когда нужно действовать сообща, это очень удобно, – неохотно сказал он. – Как, например, однажды, когда, в кое-то веки, на нашей территории оказались несколько кровососов. Лоран был забавным. И если бы Каллены не встали у нас на дороге в прошлую субботу…ух! – прорычал он. – Мы могли поймать ее! – его кулаки гневно сжались.

Я вздрогнула. Как бы сильно я не волновалась о том, что Джаспер или Эммет могли пострадать, это было ничто, в сравнении с той паникой, которую, я ощутила, представив Джейкоба, сражающимся с Викторией. Мне казалось, что Эммет с Джаспером были настолько непобедимы, насколько я только могла представить. Джейкоб все равно был теплый, почти человек. Смертный. Я представила, как Джейкоб встречается лицом к лицу с Викторией, как ее блестящие волосы развеваются вокруг ее странного кошачьего лица… и вздрогнула.

Джейкоб с любопытством посмотрел на меня.

– Разве не то же самое ты испытываешь постоянно? Зная, что он копается в твоей голове?

– О, нет. Эдвард ни разу не был в моей голове. Хочет – но не может.

На лице Джейкоба отразилась растерянность.

– Он не слышит меня, – объяснила я, заметив, что в моем голосе появились самодовольные нотки. – Я для него только одна такая. Мы не знаем, почему он не может читать мои мысли.

– Странно, – сказал Джейкоб.

– Да, – самодовольство исчезло из моего голоса. – Возможно, это означает, что с моим мозгом что-то не в порядке, – призналась я.

– Я и так знал, что с твоим мозгом что-то не в порядке, – пробурчал Джейкоб.

– Спасибо.

Вдруг совершенно неожиданно сквозь тучи показалось солнце, и мне пришлось сощуриться глядя на засверкавшую водяную гладь. Все изменило свой цвет – волны из серых превратились в синие, деревья из тускло-оливковых стали ярко зелеными, а разноцветная галька на берегу засверкала словно драгоценные камни.

Джейкоб подсел ко мне поближе так, чтобы облокотиться на мою руку. Он был таким теплым. Спустя минуту, я скинула с себя дождевик. Он издал какой-то тихий довольный звук и прижался своей щекой к моей макушке. Я чувствовала, как солнце согревает мою кожу, хотя оно было холоднее, чем Джейкоб – и я лениво размышляла, сколько времени потребуется, чтобы мне сгореть.

Я рассеяно отвела в сторону свою правую руку и стала рассматривать, как солнце мягко засверкало на шраме, оставленном Джеймсом.

– О чем ты думаешь? – тихо спросил он.

– О солнце.

– Мм, это хорошо.

– А ты о чем думаешь? – спросила я.

Он усмехнулся.

– Я вспоминал тот идиотский фильм, на который ты меня потащила. Когда Майк Ньютон заблевал все вокруг. – я тоже засмеялась, удивляясь, как время может изменить воспоминания. Тогда это казалось чем-то напряженным, таким смущающим. С той ночи многое изменилось… И теперь я могла смеяться. Это был последний наш с Джейкобом вечер, перед тем, как он узнал о своём наследие. Последнее человеческое воспоминание. Теперь это воспоминание стало странно приятным.

– Мне этого не хватает, – сказал Джейкоб. – Того, как все когда-то было так просто... и не запутанно. Я рад, что у меня остались такие хорошие воспоминания, – вздохнул он.

Он почувствовал, как напряглось мое тело, когда его воспоминания пробудили мои собственные.

– Что с тобой, – спросил он.

– Это все из-за твоих хороших воспоминаний… – я отстранилась, чтобы взглянуть ему в лицо. Оно выражало растерянность.

– Ты не соизволишь рассказать мне, наконец, что ты тогда делал в понедельник утром? Ты думал о чем-то, что сильно взволновало Эдварда.

«Взволновало» – это было не совсем подходящее слово, но мне был нужен ответ, так что я подумала и решила, что начинать лучше без излишней строгости.

Лицо Джейкоба озарилось пониманием, и он рассмеялся.

– Я просто думал о тебе. Не сильно ему понравилось, да?

– Обо мне? Что именно?

Он снова засмеялся, но уже не так весело.

– Я вспоминал о том, как ты выглядела той ночью, когда Сэм нашел тебя – я увидел этот образ у него в голове. Я будто был там; ты знаешь, это воспоминание постоянно преследует Сэма. А потом я вспомнил, как ты выглядела, впервые приехав ко мне. Держу пари, ты даже не представляешь, в каком ты была состоянии, Белла. Прошли недели, прежде чем ты стала походить на человека. И ещё я вспомнил, как ты постоянно обнимала себя руками, словно пытаясь удержать себя … – Джейкоб поморщился, а затем тряхнул головой.

– Мне было трудно вспоминать о том, какой ты была несчастной, хоть это было и не по моей вине. Так что, я решил, что для него это будет гораздо тяжелее. Я подумал, что ему стоит взглянуть на то, что он с тобой сотворил.

Я шлепнула его по плечу, больно ударив об него свою руку.

– Джейкоб Блэк, никогда больше не делай этого! Обещай, что не будешь.

– Ни за что. Давненько я так не веселился.

– Тогда, помоги мне, Джейк…

– О, держи себя в руках, Белла. Когда я, вообще, увижу его снова? Не переживай.

Я поднялась, намереваясь уйти, но он поймал меня за руку. Я попыталась освободиться.

– Я ухожу, Джейкоб.

– Нет, не уходи пока, – запротестовал он, сжимая мою руку. – Прости меня. И… ладно. Я не буду больше этого делать. Обещаю.

Я вздохнула.
– Спасибо, Джейк.

– Давай, пошли ко мне домой, – нетерпеливо сказал он.

– Вообще-то, мне действительно пора идти. Анжела Вебер ждет меня, и я знаю, что Элис волнуется. Я не хочу ее сильно расстраивать.

– Но ты только что приехала!

– Это только кажется, – я посмотрела на солнце, оно было прямо над головой. Как же случилось, что время пролетело так быстро?

Он нахмурился.

– Я не знаю, когда увижу тебя снова, – с болью в голосе произнес Джейкоб.

– Я вернусь, когда он снова уедет, – импульсивно пообещала я.

– Уедет? – он закатил глаза. Отличное название тому, чем он занимается. Отвратительные паразиты.

– Если ты не можешь вести себя прилично, я не вернусь вообще! – пригрозила я, пытаясь вызволить свою руку. Он не хотел ее отпускать.

– Да не сходи с ума, – усмехнулся он. – Это просто рефлекс.

– Если я попытаюсь прийти снова, ты будешь вести себя как надо, договорились?

Он ждал.

– Понимаешь, – пояснила я. – Мне все равно, кто вампир, а кто вервольф. Для меня это не имеет никакого значения. Ты – Джейкоб, он – Эдвард, а я – Белла. А все остальное не важно.

Он слегка сузил глаза.

– Но я – вервольф, – неохотно произнес он, и с очевидным отвращением добавил: – А он – вампир.

– А я – Дева по гороскопу! – раздраженно крикнула я.

Он удивленно поднял брови, с любопытством изучая выражение моего лица. В конечном счете, он пожал плечами.

– Ну, если ты, действительно, так это воспринимаешь…

– Да. Именно так.

– Ладно. Просто Белла и Джейкоб. Без всех этих непонятных «Дев».

Он улыбнулся мне той теплой, знакомой улыбкой, которой мне так не хватало. Я чувствовала, как на моем лице расплывается ответная улыбка.

– Я действительно по тебе соскучилась, Джейк, – с чувством призналась я.

– Я тоже, – его улыбка стала шире. Наконец то очистившись от горькой злости, его взгляд стал ясными и счастливыми. – Больше, чем ты думаешь. Ты скоро вернешься?

– Как только смогу, – пообещала я.

Глава шестая.
Швейцария.

По пути домой, я не обращала особого внимания на дорогу, мокро поблескивающую на солнце. Я обдумывала информацию, которой поделился со мной Джейкоб, пыталась разобраться и понять ее. Несмотря перегрузку, мне стало легче. Видеть улыбку на лице Джейкоба, знать, что больше нет секретов... от этого ситуация не стала проще, но явно наметились улучшения. Я правильно сделала, что приехала. Джейкоб нуждался во мне. И очевидно, подумала я, смотря на дорогу и щурясь от солнечного света, что никакая опасность мне там не грозила.

Она возникла словно из ниоткуда. Минуту назад в зеркале заднего вида ничего не было кроме ярко освещённого солнцем шоссе, а в следующий миг – солнце отразилось от серебряного «вольво» севшего мне на хвост.

– Вот фигня, – жалобно хныкнула я.

Хотела было сразу же съехать на обочину, но струсила. Страшно было встретиться с ним сейчас, мне необходимо немного подождать...

«Вольво», отставая буквально на несколько сантиметров, следовала за мной. Я не отрывала взгляда от дороги.

Жутко труся, стараясь не встречаться с ним взглядом, я направлялась прямо к Анжеле. Кажется, он своим взглядом прожег дыру в моем зеркале.

Эдвард преследовал меня до самого дома Веберов. Он не остановился, просто проехал мимо, а я не посмотрела ему вслед. Не хотелось видеть выражения его лица. Как только он исчез из виду, я пробежалась по короткой бетонной дорожке к дому Анжелы. Стоило мне постучать, Бен сразу же открыл, будто стоял прямо за дверью.

– Привет, Белла! – удивлено произнес он.

– Привет, Бен. Э-э, Анжела дома? – мелькнула мысль, вдруг она забыла про наши планы, и я поежилась, представив, что придется отправляться домой раньше, чем планировалось.

– Конечно, – сказал Бен, и тут же на лестнице появилась Анжела, и позвала меня сверху:
– Белла!

Послышался шум подъезжающей машины и Бен посмотрел через мое плечо; этот звук не напугал меня – двигатель запнулся, останавливаясь, и дальше раздался громкий выхлоп. Ничего похожего на ровное урчание «Вольво». Наверно это приехал тот, кого ждал Бен.

– Остин приехал, – сказал Бен Анжеле.

На улице просигналили.

– Увидимся позже, – пообещал Бен. – Уже скучаю по тебе.

Он обвил рукой шею Анжелы, притянул ее лицо к себе, и с энтузиазмом поцеловал. Через секунду, Остин просигналил снова.

– Пока, Анж! Люблю тебя! – прокричал он, проходя мимо меня.

Анжела покачнулась, ее лицо порозовело. Затем, придя в себя, она замахала им вслед пока Бен и Остин не скрылись из виду. Посмотрев на меня, она уныло усмехнулась:
– Спасибо тебе за то, что ты делаешь, Белла, – сказала она. – От всего сердца. Ты не только спасешь мои руки от травмы, ты ещё избавила меня от долгого двух часового просмотра бессюжетного, плохо дублированного восточного боевика. – она с облегчением вздохнула.

– Рада помочь. – паника прошла, и я смогла наконец дышать ровнее. Здесь всё так просто. Простые человеческие переживания Анжелы странно успокаивали меня. Так хорошо было знать, что где-то есть и нормальная жизнь.

Я последовала за Анжелой наверх, в ее комнату. На пути ей попадались разбросанные игрушки, она пинками раскидывала их по сторонам. Дом был необычно тих.

– Где твоя семья?

– Родители забрали близнецов на день рождения в Порт Анжелес. Я никак не могу поверить, что ты действительно взялась помогать мне. Бен притворяется, что у него тендинит* (воспаление сухожилий). – она скорчила гримасу.

– Ничего не имею против, – сказала я.
Но, зайдя в комнату Анжелы и увидев груду конвертов, выдохнула:
– Ого!

Анжела обернулась, и извиняющее посмотрела на меня. Теперь понятно, почему она откладывала это занятия, и почему Бен решил симулировать.

– Думала ты преувеличиваешь, – призналась я.

– Хотелось бы. Ты точно хочешь помочь?

– Подключай меня к работе. У меня весь день свободен.

Анжела разделила стопку конвертов пополам, на стол между нами положила записную книжку матери. На какое-то время мы сосредоточились лишь на заполнении конвертов, был слышен только звук пишущих ручек.

– Чем сегодня вечером занят Эдвард? – несколько минут спустя, спросила она.

Моя ручка вдавилась в конверт, на котором я писала.
– Эммет приехал домой на выходные. Они, вроде как, собираются в поход.

– Ты говоришь не слишком уверенно.

Я пожала плечами.

– Тебе повезло, что у Эдварда есть братья для всех этих турпоходов и ночевок в палатках. Не знаю, что бы я делала, если бы у Бена не было Остина для всяких мальчишеских развлечений.

– Да уж, вылазки на природу не для меня. И не думаю, что когда-нибудь изменю своё мнение.

Анжела засмеялась.

– Я тоже предпочитаю развлечения дома.

На некоторое время она сосредоточилась на своей кипе конвертов. Я успела написать ещё четыре адреса. С Анжелой не нужно было болтать о всякой чепухе, лишь бы заполнить паузу в разговоре. Как и Чарли, она чувствовала себя уютно в тишине.

Но, как и Чарли, она иногда бывала излишне наблюдательна.

– Что-то случилось? – тихо спросила она. – Ты кажется… переживаешь.

Я робко улыбнулась.
– Это так заметно?

– Не очень.

Скорее всего, она соврала, что бы не огорчать меня.

– Если не хочешь, не рассказывай, – заверила она меня. – Но если тебе нужно, я всё выслушаю.

Я хотела ответить: «спасибо – нет» – но не смогла. В конце концов, было слишком много секретов, которые я обязана хранить. Мне действительно нельзя было обсуждать мои проблемы ни с одним из людей. Это было бы против правил.

И тем не менее, в каком то странном порыве, мне хотелось именно этого. Мне хотелось поговорить с нормальной подружкой – человеком. Мне хотелось немного поплакаться, так же как и всем девушкам – подросткам. Хотелось бы, чтоб все мои проблемы были такими же простыми. Было бы так славно иметь кого-то в стороне от всех сверхъестественных проблем. Того, кто помог бы взглянуть на ситуацию с другой точки зрения. Кого-то беспристрастного.

– Не буду совать нос в чужие дела, – пообещала Анжела и, улыбнувшись, продолжила писать адреса.

– Нет, – сказала я. – Ты права. Я переживаю. Это… это из-за Эдварда.

– Что случилось?

Было так просто разговаривать с Анжелой. Когда она спросила меня, я знала, что она не просто любопытствует или ищет сплетен, как Джессика. Ее действительно волновало, что я расстроена.

– Ох, он злиться на меня.

– В это трудно поверить, – сказала Анжела. – Из-за чего именно?

Я вздохнула. – Ты помнишь Джейкоба Блэка?

– А, – сказала она.

– Ага.

– Он ревнует.

– Эдвард считает, что Джейкоб… плохо на меня влияет. Вроде как… опасен для меня. Ты ведь знаешь сколько у меня было проблем пару месяцев назад… Хотя это все глупости…

Я была удивлена, увидев, что Анжела покачала головой.

– Что? – спросила я.

– Белла, я видела, как Джейкоб Блэк смотрит на тебя. Готова поспорить, что вся проблема в ревности.

– С Джейкобом всё иначе.

– Для тебя – может быть. Но не для Джейкоба…

Я нахмурилась.
– Джейкоб знает о моих чувствах. Я рассказала ему все.

– Эдвард всего лишь человек, Белла. Он реагирует на это, как и любой другой парень.

Я состроила гримасу. Мне нечем было возразить.

Она похлопала меня по руке.
– Он это переживет.

– Надеюсь. У Джейка сейчас тяжелые времена. Я нужна ему.

– Вы с Джейкобом очень близки?

– Как родственники, – согласилась я.

– И Эдварду он не нравиться… Должно быть, это не легко. Интересно, как бы Бен повел себя? – задумчиво произнесла она.

Я чуть улыбнулась. – Наверно, как и любой другой парень.

Она усмехнулась:
– Возможно.

Затем она сменила тему. Анжела знала, когда остановиться, она поняла, что я не скажу – не смогу сказать – ничего больше того, что уже сказала.

– Вчера я получила место в общежитии. Естественно, самое дальнее здание от кампуса.

– Бен уже знает, где он остановится?

– Ближайшее здание к кампусу. Ему всегда везет. А как ты? Решила куда поедешь?

Я опустила глаза, внимательно рассматривая свою неуклюжую писанину. С минуту я растерянно думала об Анжеле и Бене в Университете Вашингтона. Уже через несколько месяцев они отправятся в Сиэтл. Будет ли там безопасно? Переедет ли опасный дикий новообращенный вампир куда-нибудь ещё? Произойдет ли это снова, будет ли другой город вздрагивать от ужасных заголовков в газетах?

Вдруг я стану причиной появления тех заголовков?

Я попыталась выкинуть всё это из головы и немного запоздало ответила Анжеле:
– Думаю, поеду на Аляску. Университет в Джуно.

Она удивилась:
– Аляска? Ох. Правда?! Я имею в виду, это здорово. Я просто думала, ты поедешь… в более теплое место.

Я усмехнулась, все ещё глядя на конверт.

– Да уж, Форкс действительно изменил мои планы на будущее.

– А Эдвард?

Хотя от его имени у меня заплясали бабочки в животе, я посмотрела на нее и усмехнулась:

– Холод Аляски ему не помеха.

Она улыбнулась в ответ.

– Конечно, нет.

Она вздохнула:

– Это так далеко. Часто приезжать домой ты не сможешь. Я буду скучать по тебе. Ты будешь мне писать на е-майл?

Тихая печаль волной накатила на меня. Может, это было ошибкой, сближаться с Анжелой сейчас. Но не будет ли ещё хуже упустить этот последний шанс? Я прогнала невеселые мысли, и отшутилась:
– Если я смогу печатать после вот этого. – я мотнула головой в сторону стопки уже надписанных мной конвертов.

Мы засмеялись, и остаток работы легко и весело болтали о школе и студенчестве – всё, что мне надо было, это не думать о неприятностях. К тому же, сегодня были другие поводы беспокоиться.

Я даже помогла Анжеле наклеить марки. Мне было страшно уходить.

– Как твоя рука? – спросила она.

Я подвигала пальцами.
– Думаю, что восстановлю полностью функции… когда-нибудь.

Внизу хлопнула дверь, и мы переглянулись.

– Анж? – позвал Бен.

Я попыталась улыбнуться, но мои губы дрогнули.

– Думаю, это намёк, что мне пора.

– Тебе не обязательно уходить. Хотя, скорее всего он станет описывать мне фильм… в подробностях.

– Всё равно, Чарли уже наверно ищет меня.

– Спасибо за помощь.

– Вообще-то, я хорошо провела время. Нужно будет как-нибудь повторить. Было приятно провести время вдвоем, по-девчачьи.

– Точно.

В дверь легонько постучали.

– Заходи, Бен, – сказала Анжела.

Я встала и потянулась.

– Эй, Белла! Ты жива, – пошутил Бен, перед тем как занять мое место рядом с Анжелой. Он посмотрел на сделанную работу.

– Хорошо поработали. Жаль, что вы всё сделали, я бы… – он позволил этой мысли исчезнуть, и взволнованно заговорил:

– Анж, ужасно, что ты это пропустила! Это было просто отпадно. Последняя сцена битвы – хореография просто невероятная! Один парень – ну, тебе надо самой посмотреть, тогда поймешь о чем я…

Анжела взглянула на меня и закатила глаза.

– До встречи в школе, – сказала я, нервно засмеявшись.

Она вздохнула: – До встречи.

По дороге к своему пикапу я нервничала, но улица была пуста. Всю дорогу я нервно посматривала во все зеркалам, но серебряной машины нигде не было.

Его машины не оказалось и перед моим домом, правда, это ещё ничего не значило.

– Белла? – позвал Чарли, когда я вошла в дом.

– Привет, папа.

Он сидел перед телевизором в гостиной.

– Ну, как прошел твой день?

– Хорошо, – сказала я. Можно ему рассказать – всё равно он скоро всё услышит от Билли. Кроме того, он будет счастлив.

– На работе моя помощь оказалась не нужна, поэтому я поехала в Ла Пуш.

На его лице не было сильного удивления. Билли уже с ним разговаривал.

– Как Джейкоб? – спросил Чарли, старательно изображая равнодушие.

– Хорошо, – ровно ответила я.

– Ты была у Веберов?

– Ага. Мы надписали все приглашения.

– Хорошо. – Чарли широко улыбнулся. Он был странно сосредоточен, соображая, когда его провели. – Я рад, что ты сегодня провела время с друзьями.

– Я тоже.

Я направилась на кухню, в поисках работы. К несчастью, Чарли уже убрал за собой после ужина. Простояв там несколько минут, я глядела на солнечный лучик ярким пятном, словно заплатка, упавшим на пол. Но я не могла тянуть время вечно.

– Я иду заниматься, – хмуро заявила я, направляясь к лестнице.

– Увидимся позже, – крикнул мне вслед Чарли.

«Если я выживу», – подумала я.

Я как следует закрыла дверь, прежде чем обернулась осмотреть комнату.

Конечно, он был там. Он стоял у противоположной стены, в тени около открытого окна. На его лице застыло тяжелое выражение, а поза демонстрировала крайнее напряжение. Эдвард безмолвно смотрел на меня.

Я поежилась, ожидая выговора, но этого не произошло. Он был слишком зол, чтобы говорить, и продолжал просто смотреть на меня.

– Привет, – наконец произнесла я.

Его лицо словно окаменело. Я сосчитала до ста, но ничего не изменилось.

– Э-э… ну, я все ещё жива, – начала я.

В его груди послышался низкий рык, но выражение его лица не изменилось.

– Никакого вреда, – настаивала я, пожав плечами.

Он пошевелился. Его глаза закрылись, и он пальцами правой руки потер переносицу.

– Белла, – прошептал он. – Ты хоть представляешь, насколько сегодня я был близок к тому, чтобы пересечь границу? Нарушить договор и пойти за тобой? Ты знаешь, что бы это означало?

У меня перехватило дыхание, и он открыл глаза. Они были холодны и тяжелы как ночь.

– Ты не можешь! – сказала я слишком громко, и попыталась совладать со своим голосом, чтобы Чарли не услышал, но мне хотелось кричать.

– Эдвард, Они используют любой предлог, что бы начать драку. Они бы хотели этого. Ты не можешь нарушать правил!

– Может, не только они хотят драки.

– Не начинай, – резко сказала я. – Вы заключили договор – и вы будете выполнять его.

– Если бы он причинил тебе вред…

– Хватит! – оборвала я его. – Тут не о чем даже беспокоиться. Джейкоб не опасен.

– Белла, – он закатил глаза. – Не тебе судить, что опасно, а что – нет.
– Я знаю, что мне нечего бояться Джейка. И тебе тоже.

Он сжал зубы, кисти рук превратились в кулаки. Он все ещё стоял у стены, и меня бесило это расстояние между нами.

Я глубоко вздохнула, и пересекла комнату. Он не пошевелился, когда я обвила его руками. Рядом с теплом последнего полуденного солнца из окна, его кожа казалась особенно холодной. Он казался замерзшим куском льда.

– Прости, что заставила тебя волноваться. – тихо произнесла я.

Он вздохнул и немного расслабившись, обнял меня за талию.

– «Волноваться» – слишком мягкое определение, – пробормотал он. – Это был очень долгий день.

– Ты не должен был узнать про это, – напомнила я. – Я думала, что ты будешь охотиться дольше.

Я заглянула ему в лицо, в его воинственные глаза. По началу, из-за всех переживаний, я не обратила внимания, что глаза его были слишком темны. Темно фиолетовые круг пролегли под ними. Я неодобрительно нахмурилась.

– Когда Элис увидела, что ты исчезла, я вернулся. – объяснил он.

– Не нужно был этого делать. Теперь ты должен уходить снова. – я помрачнела ещё сильнее.

– Я могу подождать.

– Это смешно. Я имею в виду, я знаю, она не могла меня видеть с Джейкобом, но тебе следовало знать…

– Но я не знал, – оборвал он. – И не рассчитывай, что я позволю тебе…

– О, да. Я рассчитываю, – перебила я его.

– Такое больше не повториться.

– Правильно! Потому что ты не поведешь себя так в следующий раз.

– Следующего раза не будет.

– Я же понимаю, что ты должен уходить, даже, если мне это и не нравится…

– Это не одно и тоже. Я не рискую своей жизнью.

– Я тоже.

– Вервольфы опасны.

– Не согласна.

– Белла, я не собираюсь обсуждать это.

– Я тоже.

Его руки снова сжались в кулаки. Я чувствовала их за своей спиной.

Я бездумно ляпнула:
– Вся проблема действительно только в моей безопасности?

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Ты не…, – теория Анжелы сейчас показалось совсем идиотской. Было трудно закончить мысль. – То есть, ты ведь знаешь, что повода для ревности нет?

Он поднял бровь.
– Нет?

– Перестань шутить.

– Легко – здесь нет ничего смешного.

Я подозрительно нахмурилась.
– Или… здесь всё смешалось? Типа той ерунды – «вампиры и вервольфы враги навсегда»? Или мужские гормоны заиграли…

Его глаза блеснули.

– Это всё только из-за тебя. Всё о чем я переживаю – твоя безопасность.

Темный огонь полыхавший в его глазах, был тому подтверждением.

– Хорошо, – вздохнула я. – Верю. Но я хочу, что бы ты знал – все бессмысленные разговоры о вашей вражде меня не касаются. Я – нейтральная сторона. Я – Швейцария. Я не хочу, чтобы меня касались территориальные разборки мифических существ. Джейкоб – мне как родня. Ты... ну, не совсем любовь всей моей жизни, потому что я буду любить тебя гораздо больше чем всю свою жизнь. Ты любовь всего моего существования. Мне всё равно, кто вервольф, а кто вампир. Если Анжела окажется ведьмой, пускай тоже присоединяется к нам.

Прищурившись, он молча смотрел на меня.

– Швейцария, – подчеркнула я снова.

Он нахмуренно посмотрел на меня и вздохнул.

– Белла…, – начал он, но остановился, и сморщил от отвращения нос.

– Что ещё?

– Ну... не считай это оскорблением, но ты воняешь псиной, – ответил он.

Он криво улыбнулся, и я поняла, на сегодня спор закончен.

Эдвард должен был вернуться на охоту, поэтому он собирался уехать в пятницу вечером с Джаспером, Эмметом и Карлайлом. Они отправлялись в какой-то заповедник в Северной Калифорнии на поиски кугуаров* (горный лев, пума).

Мы не пришли к соглашению в деле о вервольфах, но в то время как Эдвард отправился отогнать свой «Вольво» домой, чтобы потом снова залезть в моё окно; я, не испытывая угрызений совести, позвонила Джейку просто сообщить, что я снова приеду в субботу. Это не было каким-то тайным действием, Эдвард знал, что я чувствую. И если он снова сломает мою машину, тогда за мной приедет Джейкоб. Форкс был нейтральным пространством, так же как Швейцария, и как я.

Закончив работу в среду, я увидела что сегодня меня за рулем «Вольво» Эдварда ждала Элис, сначала это явление не вызвало у меня никаких подозрений. Пассажирская дверь была открыта, и неизвестная мне музыка басами сотрясала машину.

– Привет, Элис, – усевшись в машину, я постаралась перекричать музыку. – Где твой брат?

Она подпевала под музыку, ее голос на октаву выше мелодии, сплетался с песней в сложной гармонии. Она кивнула мне, игнорируя вопрос и продолжая петь.

Я захлопнула дверь за собой и прикрыла уши руками. Она усмехнулась и убавила звук до приглушенного фона. Затем она одновременно выжала сцепление и газанула.

– Что происходит? – спросила я, начиная что-то подозревать. – Где Эдвард?

Она пожала плечами. – Они уехали раньше.

– О! – я старалась унять свое абсурдное разочарование. Если он уехал раньше, значит вернется скорее, напомнила я себя.

– Все мальчики уехали, и у нас намечается пижамная вечеринка! – пропела она восторженно.

– Пижамная вечеринка? – повторила я, подозрения стали прочнее.

– Ты не рада? – вскрикнула она.

На секунду я встретилась с ее оживленным взглядом.

– Ты ведь похищаешь меня?

Она засмеялась и кивнула. – До субботы. Эсме утрясла все с Чарли; ты останешься со мной на две ночи. Я отвезу и заберу тебя завтра из школы.

Стиснув зубы, я отвернулась к окну.

– Извини, – сказала Элис, без особого раскаяния в голосе. – Он заплатил мне.

– Сколько? – прошипела я сквозь зубы.

– «Порше». Точно такой же, как я угнала в Италии, – счастливо вздохнула она. – Я не должна ездить на нем в Форкс, но если ты хочешь, мы можем проверить, сколько займет времени отсюда до Лос Анжелеса – готова спорить, я смогу доставить тебя назад к полуночи.

Я глубоко вздохнула.
– Думаю, я – пасс, – и вздохнула стараясь не дрожать.

Мы мчались по дороге, как всегда, слишком быстро. Элис подъехала к гаражу, и я быстро оглядела машины. Большой джип Эммета был здесь, а между ним и красным кабриолетом Розали стоял сияющий канареечно-желтый «Порше».

Элис грациозно выпрыгнула из машины и подошла к своей «взятке», она провела рукой по машине.

– Красивый, правда?

– Просто потрясающий, – буркнула я. – Он дал тебе машину только за то, что ты два дня будешь держать меня пленницей?

Элис скорчила гримасу.

Секундой позже, я всё поняла и выдохнула ужаснувшись:
– И так будет всегда, когда он будет в отъезде?

Она кивнула.

Громко хлопнув дверью, я затопала к дому. Она танцующим шагом следовала за мной, всё ещё не испытывая никакого раскаяния.

– Элис, ты не думаешь, что это слишком назойливый контроль? Даже чуточку психически нездоровый?

– Вообще-то нет. – фыркнула она. – Похоже, ты не понимаешь, насколько опасным может быть молодой вервольф. Особенно учитывая то, что я не могу их видеть. Эдвард не может точно знать, что ты в порядке. Ты не должна быть такой безрассудной.

Я кисло произнесла:
– Да, потому что пижамная вечерника с вампирами – сосредоточие безопасности.

Элис рассмеялась. – Я сделаю тебе педикюр и все что угодно, – пообещала она.

Было не так уж и плохо, если исключить тот факт, что меня удерживали силой. Эсме принесла итальянскую еду – самую лучшую, из Порт Анжелес – и Элис набрала моих любимых фильмов. Даже Розали была здесь, в основном держась тихо в стороне. Элис все-таки настояла на педикюре, будто насмотревшись плохих ситкомов* (ТВ сериалов), она составила список запланированных дел.

– До скольки не будешь спать? – спросила она, когда мои ногти засверкали кроваво-красным лаком. Ее энтузиазм не испортило даже моё плохое настроение.

– Не хочу засиживаться. Нам утром в школу.

Она надулась.

– Все же, где я буду спать? – я смерила взглядом кушетку. Она была коротковата. – Ты не можешь надзирать за мной в моем доме?

– Что же это будет за пижамная вечеринка? – Элис раздраженно покачала головой. – Ты будешь спать в комнате Эдварда.

Я вздохнула. Его черный кожаный диван был длиннее, чем этот. Вообще-то, золотой ковер в его комнате должно быть достаточно толстый, так что я могла поспать и на полу.

– Могу я вернутся домой, чтоб хотя бы забрать свои вещи?

Она ухмыльнулась: – Все уже улажено.

– Могу я воспользоваться твоим телефоном?

– Чарли знает, где ты.

– Я не собираюсь звонить Чарли. – нахмурилась я. – Мне придется отменить кое-что.

– О, – она задумалась. – Ну, не уверена, что могу разрешить звонить.

– Элис! – захныкала я громко. – Ну же, перестань!

– Ладно, ладно, – сказала она, выходя из комнаты, вернувшись через минуту с мобильным телефоном в руке.

– Конкретно звонки он не запрещал… – тихо проговорила она себе под нос, протягивая телефон мне.

Я набрала номер Джейкоба, надеясь, что он не носился где-то со своими друзьями. Удача была на моей стороне – он ответил.

– Алло?

– Привет, Джейк. Это я. – Элис секунду без всякого выражения смотрела на меня, затем развернулась и села на диване, между Розали и Эсме.

– Привет, Белла. – ответил Джейкоб, внезапной встревожившись. – Что случилось?

– Ничего хорошего. Я не смогу придти в субботу.

Минуту царило молчания. – Идиот, кровосос, – наконец произнес он. – Я думал он уехал. У тебя не может быть жизни, когда он уезжает? Или он закрывает тебя в гробу?

Я засмеялась.

– Это не смешно.

– Я засмеялась, потому что ты почти угадал, – сказала я ему. – Но он будет здесь в субботу, так что это уже не важно.

– Он будет кормиться в Форкс? – резко спросил Джейкоб.

– Нет, – я не позволила себе раздражаться. Ещё чуть-чуть и я разозлюсь, так же как и он. – Эдвард уехал раньше.

– О, ну тогда приезжай сейчас, – сказал он с неожиданным энтузиазмом. – Ещё не поздно. Или я приеду к Чарли.

– Я бы с радостью. Но сегодня я не у Чарли, – сказала я кисло. – В некотором роде я пленница.

Пока до него доходило, была тишина, и затем он прорычал:
– Мы придем и заберем тебя, – уверенно пообещал он, непроизвольно переходя на «мы».

Холодок пробежал по позвоночнику, но я ответила легко поддразнивая его:
– Заманчиво. Меня пытали – Элис красила ногти на ногах.

– Я серьезно.

– Не надо. Они просто хотят, чтобы со мной всё было в порядке.

Он рыкнул снова.

– Я знаю это прозвучит глупо, но они следуют голосу своего сердца.

– Сердца! – усмехнулся он.

– Извини за субботу, – сказала я. – Мне пора на боковую, – а точнее на кушетку, поправила я себя мысленно. – Но я скоро позвоню тебе.

– Ты уверена, что они тебе позволят? – едко заметил он.

– Не совсем, – вздохнула я. – Спокойной ночи, Джейк.

– Увидимся.

Элис внезапно возникла рядом, ее рука потянулась к телефону, но я уже набрала номер. Она его увидела.

– Думаю, что его телефон сейчас не с ним, – сказала она.

– Оставлю сообщение.

Телефон дал четыре гудка и затем последовал сигнал автоответчика. Приветствия не было.

– У тебя неприятности, – сказала я медленно, выделяя каждое слово. – Огромные неприятности. Разъяренные медведи гризли покажутся просто ручными зверюшками по сравнению с тем, что ждёт тебя дома.

Я резко захлопнула телефон и подала его Элис.
– Я закончила.

Она усмехнулась.
– Держать тебя в плену – это очень весело.

– Теперь я собираюсь спать, – объявила я, направляясь к лестнице. Элис последовала за мной.

– Элис, – вздохнула я. – Я не собираюсь сбежать. Ты бы об этом знала и ты бы поймала меня, если бы я попыталась.

– Я иду только для того, что бы показать, где твои вещи, – невинно сказала она.

Комната Эдварда была самой дальней по коридору третьего этажа, трудно было ошибиться, даже если бы я хуже ориентировалась в этом огромном доме. Но когда я включила свет, я застыла в растерянности. Я перепутала дверь?

Элис хохотнула.

Эта та же комната, быстро поняла я; просто переставили мебель. Диван был поставлен к северной стенке и магнитофон был выдвинут вперёд, перед огромными полками с компакт дисками – всё для того, что бы освободить место для грандиозных размеров кровати, которая теперь занимала центральное место в комнате.

Все это выглядело в два раза страшнее, потому что южная стеклянная стена отражала всю комнату как зеркало.

Все было подобрано в тон. Тускло-золотое, чуть светлее чем стены, покрывало; черная, сделанная из замысловато обработанного кованного железа, рама. Металлические розы обвивались вокруг высоких стоек и образовывали решетку у изголовья. Моя пижама была аккуратно сложена с краю кровати, сумка с туалетными принадлежностями лежала рядом.

– Что, черт возьми, это такое? – залепетала я.

– Ты же не думала, что он позволит тебе спать на кушетке?

Что-то неразборчиво пробормотав, я прошла к кровати забрать свои вещи.

– Оставляю тебя одну, – улыбнулась Элис. – Увидимся утром.

После того, как я почистила зубы и переоделась, я сгребла пушистую пуховую подушку с огромной кровати и затащила золотое покрывало на кушетку. Я знала, что поступаю глупо, но мне было все равно. «Порше» – взятка и огромная кровать в доме, где никто не спит – это всё больше чем просто раздражало. Я вырубила свет и свернулась на кушетке, думая, смогу ли я уснуть в таком состоянии.

В темноте стеклянная стена больше не была черным зеркалом, отражающим комнату. Свет луны освещал облака за окном. Когда мои глаза привыкли к темноте, я смогла увидеть как рассеянное сияние озаряло кроны деревьев и мерцало на видимом отсюда участке речной глади. Я смотрела на серебряный свет, ожидая, когда потяжелеют мои веки.

В дверь легонько постучали.

– Что, Элис? – прошипела я. Представив ее удивление, когда она заметит мою самодельную кровать, я приготовилась к обороне.

– Это я, – мягко сказала Розали, приоткрыв дверь. Серебряное сияние осветило ее прекрасное лицо.
– Можно войти?

Глава седьмая.
Несчастливый конец.

Розали нерешительно застыла на пороге, на ее потрясающе красивом лице отразилась неуверенность.

– Конечно, – ответила я, мой голос от удивления прозвучал на октаву выше. – Входи.

Я села и подвинулась, освобождая ей место на кушетке. Мой желудок скрутил нервный спазм, когда та из Калленов кому я не нравилась, бесшумно подошла и села рядом. Я терялась в догадках, почему она захотела поговорить со мной, но на ум ничего не приходило.

– Ты не возражаешь, если я побеседую с тобой пару минут? – спросила она. – Я ведь тебя не разбудила?
Она посмотрела на ободранную кровать, и перевела взгляд на кушетку.

– Нет, я не спала. Конечно, мы можем поговорить. – интересно, услышала ли она так же ясно как и я, тревожные нотки в моем голосе.

Она легко засмеялась, звук ее смеха походил на перезвон колокольчиков.

– Он так редко оставляет тебя одну, – сказала она. – Я решила, что нужно использовать возможность.

Что она хотела мне рассказать такого, чего нельзя было сказать при Эдварде? Руками я нервно мяла край покрывала.